Големикон

– А я это я, – если бы мысли в голове можно было выделять цветным маркером, Фюззель так бы и сделал. – Уж мне-то он не сможет отказать, и тогда…

Он не успел додумать. И не потому, что неожиданно быстро добрался до ворот, которые мгновение назад казались такими далекими – просто они заскрежетали, и на улицу вышли Барбарио и Кэйзер.

Точнее, только Кэйзер – второго непонятного человека для Фюззеля просто не существовало. Испражненц обомлел, но быстро собрался, втянул живот и с важным видом остановился, замерев на месте – двое шли как раз в его сторону. Фюззель стал ждать, пока его заметят и обратятся к нему. Конечно, они должны сделать это первыми, ведь нельзя же просто так пройти мимо такого человека…

И они прошли мимо.

Тогда Испражненц, приуныв, но не потеряв надежды, крикнул:

– Мэр Кэйзер!

Сам мэр, явно не привыкший к таким громким знакам внимания, остановился и обернулся, хмуро оглядев бегущего к нему Испражненца – такого человека очень просто было не заметить, точнее, заметить, но сделать вид, будто ты его не видел, и просто пройти мимо. Из Фюззеля сочилась хитрость, она коварно мерцала матовым пламенем в пожелтевших глазках, но вот только Испражненц не дотягивал до благородного, гордого лиса – шарму не хватало. Если это и был рыжий плут, то, для начала, вовсе не рыжий, ну а в целом – ободранный, неудачливый, пожелтевший и полысевший, явно делящий избушку с зайцем, от которого долгие годы пытался избавиться, да только тот оказывался проворней.

Фюззель не нашел ничего лучше для разговора, как улыбнуться во весь рот, обнажив желтые кривые зубы. Когда решается судьба – остается только улыбаться.

Барбарио, явно не желавший такой компании, многозначительно откашлялся.

– Кэйзер, пойдем отсюда. Если ты не забыл, мы вроде как торопимся – ты сам постоянно торопишь…

Мэр поднял руку – алхимик смолк. С чем, а с жестами Инкубус не спорил – они всегда несли иной посыл, чем слова, куда более четкий и точечный. В такие моменты, знал алхимик, Кэйзер думал. А прерывать его мысли – все равно, что пытаться удержать от столкновения две тектонические плиты голыми руками.

– Да, – сказал наконец мэр. – Я слушаю…

Испражненц как идиот пялился на механическую руку – хотя, многие поспорили бы, что кусочек с «как» можно запросто выкинуть, и ничего не поменяется.

– Меня зовут Фюззель, сэр, Фюззель Испр… – он ощутил на губах гниющий вкус своей фамилии и смолк. – Фюззель. Я наслышан о вас…

– Постарайтесь быть максимально кратким, – оборвал его Кэйзер. – Обо мне нельзя быть не наслышанным – я мэр этого города.

– Да, да, конечно, и не просто мэр, внук самого Анимуса…

Фюззель заметил, как механическая рука Кэйзера сжимается в кулак, и заставил себя замолчать.

– То есть, я имел в виду, конечно, да… – язык начал заплетаться. Фюззель зажмурился – нужно было говорить напрямую. – Мне нужна эта война, сэр. Я хочу быть ее частью.

Барбарио присвистнул.

– Огогошеньки! И откуда мы знаем про войну? Вроде бы это было большим-большим секретом.

– Слухи, – опередил Испражненца мэр. – От них никуда не деться. Но мне приятно, что у кого-то появилась мысль начать об этом говорить – значит, мы все делаем правильно.

– Да, всегда считал, что к слухам очень важно прислушиваться, – закивал Фюззель. – И поэтому…

– Какой ваш интерес? – опять перебил Кэйзер.

– Мой… интерес… – Испражненц внезапно посерьезничал, глаза наполнились еще более нездоровой желтизной, чем обычно, и лицо его, словно покрывшись мрамором, наконец-то отдаленно, но напомнило лик гордого и непоколебимого императора. – Уничтожить их всех, раздавить и размазать, чтобы моя империя…

– Стоп, – вдруг выпалил Инкубус, наморщив лоб. – Фюззель… еще с такой странной фамилией, да? Это вы – хозяин «Рваных крыльев дракона»?

Иногда очень полезно иметь под рукой гастрономического гурмана.

– Да! – вдруг просиял Испражненц – маска императора мгновенно опала с лица. – Вы бывали у нас?..

– Бывал, – недовольно нахмурился алхимик. – И оставлю свое мнение при себе, кхм. Вот «Ноги из глины» …

– Не говорите мне об этом проклятом месте! – выкрикнул Испражненц неожиданно громко, так, что звук долетел до далеких гор и забродил там металлическим эхом. – Не говорите…

Когда нахлынувшая злоба ушла так же внезапно, как появилась, Фюззель одумался и задрожал. Нет, он только что сам все испортил…

Кэйзер ухмыльнулся.

– Вы станете одним из моих вице-адмиралов, – Кэйзер обвел самозванного императора холодным взглядом. – Только переоденьтесь в нормальный мундир.

– Что вы сказали? – обомлел Фюззель.

– Оденьтесь в мундир, – повторил мэр. – Найдите Хюгге Попадамса, он все покажет и поможет. А потом… потом я покажу вам войну. Покажу точку ее отсчета.

Без лишних слов Кэйзер развернулся и пошел дальше, Барбарио – следом, а ошеломленный Испражненц так и стоял на месте, пытаясь осознать, что все сработало: назло Кельшу, назло Альвио, назло Прасфоре…