Големикон

Кладбище действительно пугало пуще прежнего. Теперь здесь не было големов – никогда не умиравших трупов, – зато пустота и тишина казались такими густыми, что спирало дыхание. В воздухе носилось нечто непостижимое, будто бы эхо от голосов вечно немых големов, звук их плача и просьб, произнесенных с придыханием обреченных. Прасфора и Тедди тоже старались не задерживать взгляд, как можно быстрее хотелось покинуть это место, избавиться от зловещего ощущения присутствия чего-то иного, хотя разум подсказывал театральным шепотом: нет здесь ничего такого, лишь фантомные, ничем не обоснованные мысли и эмоции.

Магический лифт-подъемник показался настоящим спасением. Прасфора и Тедди молча спустились под землю – даже там, в литейных, совсем недалеко от шахт, стало значительно тише. Звуки словно осторожничали, чтобы не разбудить тишину. Печной жар никуда не делся – лоб девушки взмок почти мгновенно, белая блузка тоже не выдерживала.

В отличие от первого раза, сейчас у Попадамс появилась возможность внимательно осмотреться. Среди инструментов, наковален, куч угля и обвалившейся в тот раз породы п, девушка увидела нормальный спуск вниз, прикрытый ширмой тьмы.

– А вот теперь, точно иди, – рукой она остановила Тедди, хотевшего сунуть голову подальше.

– А вы спуститесь еще ниже?

Прасфора кивнула.

– Но зачем?

– Потому что там… кое-что ужасное.

Тедди Тминн перемялся с ноги на ногу

– Почему вы так уверены?

– Потому отчасти оно там по моей вине. И… мне сказал об этом дракон, – она расстегнула верхнюю пуговицу на блузке. – Точнее, дал почувствовать.

– И что же это такое?

– Не знаю. Точнее, не знаю, что они с этим делают.

– Это можно… предотвратить?

– Не знаю, – девушка не смотрела на мальчика, только в темноту тоннеля.

– Так зачем тогда пробовать? – заключил Тедди-Теодор. – Если ничего непонятно… и мы, мы… ну ведь мы можем спорить с Кэйзером?

Он словно открыл шлюз для всех внутренних, холодом скребущихся комплексов.

– Не знаю, – уже чуть не рассмеялась девушка. – Просто потому, что надо. Понимаешь?

Мальчик помотал головой.

– Вот и я не особо, – вздохнула Прасфора, сделав еще один шаг – через себя.

Оставалось сделать лишь шаг в темноту.

Фюззель готов был порвать всех, как тузик грелку, вот только грелок вокруг не оказалось – только несгибаемые люди. На таких у Испражненца при всем желание зубов не хватило бы. Хозяина «Рваных крыльев дракона» как на качелях кидало от триумфа к бурлящей злости, и в этих эмоциональных перепадах он ничего не замечал, потерял счет времени, даже слова произносил на автомате, они лились клейким потоком сознания.

Когда ему сказали, что он взлетает с остальными, все вернулось на круги своя – но приятнее от этого не стало.

Фюззель уже собирался искать и расспрашивать мэра Хмельхольма, но вместо него по дороге встретил Хюгге. Чуть не вышел из себя – закипал просто от нахождения рядом с любым из Попадамсов. Этот вот, например, не посягал на его империю таверн, но потащил в эту проклятую пещеру, спуск в которую Испражненц хотел максимально оттянуть, но делать было нечего – пришлось идти. Тем более – хоть какое-то утешение – там Кэйзер точно объявится сам, и вот тогда, тогда…

«Тогда» не случилось – всю малину испортили заранее.

Фюззель хотел знать план – получил свое. И сердце ушло в пятки.

– Взлетать?! – закричал он. – Подниматься в небо?!

В голове происходящее не укладывалось, но факт оставался фактом – Кэйзер хотел поднять этот огромный, измененный скелет в воздух, пойти против стихии. Наверное, где-то в глубине души Фюззель восхищался таким решением – но негодование не давало добраться до чувств куда более благородных. В воздух, первый раз не просто в жизни, в истории, и на этом… на этом не пойми чем?!

Испражненц еще раз оглядел огромный скелет драконихи, видом своим скелет, собственно, уже особо не напоминающий. В обе стороны раскинулись огромные крылья из коричневой кожи, натянутые на костяной каркас, ребра стали опорой для металлической обшивки, внутри жужжали магические шестерёнки, на каждом шагу в свете ламп мерцали рубины. Кости хвоста откромсали, но заменили кожей, натянутой на металлические балки. Скелет огромного существа подчинился логике металла, слился с ним воедино и предстал отвратительным, но завораживающим гибридом.

И вот туда – Фюззель нервно дернулся – ему предстояло забраться, и взлететь из глубоких пещер дальше, дальше, дальше… во всем этом, правда, лишь одно лилось медом на душу: триумф казался неизбежен, ведь такое никто не остановит, не сможет ничего сделать, и тогда они все склонят головы перед ним, а дракон его империи едален расправит крылья над пеплом и прахом, оставшимся после пламени войны.

– Кэйзер, – махал руками Барбарио. – Там все еще жутко пасмурно! И облака очень плотные.

– Неважно, – недавно спустившийся сюда мэр уже стоял одной ногой на «борту» – металлических пластинах, что смыкались под ребрами. – Откладывать больше нельзя.

– Заладил одно и то же, но облака…

– Не играют роли, – подтвердил Хюгге до этого возившейся внутри скелета дракона. – Я же говорил, все не так уж плохо.