— Надо, чтобы кто-нибудь спустился туда и проверил.
— А сам что — боишься?
— Ну, не то чтобы…
— Значит, боишься! Тогда молчи и смотри за дорогой.
Наконец мы приехали к Крамли. Там он приложил мне ко лбу холодное пиво.
— Подержи вот так — пока не почувствуешь, что излечился от слабоумия.
Я не сопротивлялся. Крамли включил телевизор и принялся щелкать по каналам.
— Даже не знаю, какое из зол хуже — твой словесный понос или региональные новости.
— Отец Шеймус Раттиган… — донеслось вдруг с экрана.
— Оставь! — закричал я.
Крамли вернул предыдущий канал.
— … в соборе Святой Вивианы.
Последовали треск статического разряда и снежная буря телевизионных помех.
Крамли принялся стучать по вероломному ящику кулаком.
— … от естественных причин. Ему сулили должность кардинала…
Экран пронзила короткая снежная агония, после чего телевизор сдох уже окончательно.
— А я ведь собирался сдать его в починку… — вздохнул Крамли.
В этот же момент мы оба уставились на телефон, мысленно заклиная, чтобы он зазвонил.
И разом подпрыгнули на месте.
Потому что он действительно зазвонил!
Глава 26
Звонила женщина — ассистент отца Раттигана, Бетти Келли, — оказывается, уже третий раз. Из ее бессвязной речи я понял, что она просит о помощи.
Я предложил тот вид помощи, который был доступен прямо сейчас, — приехать на место.
— И, пожалуйста, поскорее — иначе я тоже умру, — взмолилась она.
Когда мы с Крамли подъехали к собору Святой Вивианы, Бетти Келли, глубоко погруженная в себя, ждала нас на улице. Нам пришлось постоять, прежде чем она обратила на нас внимание. Наконец, она слабо махнула нам рукой, после чего снова опустила взгляд в землю. Мы подошли и встали рядом. Я представил ей Крамли.
— Мои соболезнования, — сказал я.
Она подняла голову.
— Значит, это вы говорили тогда с отцом Раттиганом! — вздохнула она. — Прошу вас, ради всего святого, давайте зайдем внутрь.
Главный вход уже закрыли на ночь, нам пришлось заходить через боковую дверь. Едва оказавшись внутри, Бетти Келли покачнулась и едва не упала в обморок. Я подхватил ее и усадил на скамью, чтобы она пришла в себя.
— Мы торопились, как могли, — сказал я.
— Вы его знали? — почти шепотом спросила она. — Извините, если что-то путаю. Или у вас просто были общие знакомые или друзья?
— Родственники. С той же фамилией.
— Раттиган! Это она его убила. Подождите… — Она схватила меня за рукав, потому что я сразу вскочил на ноги. — Сядьте, — прошипела она. — Это не было убийство в прямом смысле этого слова. Но все равно — это она его убила.
Я похолодел и в изнеможении прислонился к стене. Крамли отошел в сторону. А Бетти Келли схватила меня за локоть и зашептала свистящим шепотом прямо мне в ухо:
— Знаете, она приходила сюда — иногда даже по три раза на дню — и там, в исповедальне, сначала бормотала, а потом начинала биться в рыданиях… После ее ухода бедный отец Раттиган выглядел так, как будто его подстрелили… А она просто изводила его, сидела, пока он уже не валился с ног от голода. Он потом даже есть не мог — только глушил спиртное. Приходилось и одну ее там оставлять, чтобы прооралась… Я потом проверяла кабинку — ушла или нет. Так там запах гари оставался — как после удара молнии… Она все время кричала одно и то же.
— Что?
— Прямо в голос кричала: «Я убиваю их! И буду убивать, пока они все не передохнут! Помоги же мне убить их, благослови их души! Я их всех добью. Всех! Вон из моей жизни! Только так, только так, святой отец, я смогу очиститься! Помоги мне схоронить их так, чтобы они больше не вернулись! Помоги!» А он ей в ответ: «Сгинь! Прочь! Что ты от меня хочешь?!» — «Помоги мне от них избавиться, помолись за них, чтобы они не приходили ко мне! Обещай мне!» А он ей тогда крикнул: «Вон отсюда!!!» — И началось уже полное непотребство.
— Что?
— Она проорала ему: «Будь ты проклят, проклят, проклят! Проваливай в ад!» И так громко, что люди из церкви разбежались. И опять — рыдания. Святой отец у себя в кабинке сразу же замолчал — я думала, он просто в шоке. А потом я услышала ее шаги, в потемках. Подождала, думала, отец Раттиган скажет что-нибудь — но он все молчал. И тогда я решилась открыть дверь. Он был там. И он молчал, потому что был уже… мертвый…
По ее щекам полились слезы.
— Бедный святой отец, — сказала она. — Даже у меня от этих страшных слов чуть не остановилось сердце… А у него — действительно остановилось. Надо найти эту мерзавку. Пусть возьмет свои слова обратно, чтобы он мог жить дальше… Господи, что же это я говорю? Нет, он прямо как подкошенный там лежал — как будто она разом выкачала из него всю кровь. Вы ее знаете? Расскажите, расскажите ей, что она наделала… Ну, ладно. Ну, все — я все вам сказала, освободилась. Теперь вы сами думайте, как очиститься. Уж извините, что я на вас это выплеснула.
Я с тревогой взглянул на свой костюм, как будто ожидал увидеть на нем следы блевотины или помоев.
Крамли подошел к исповедальне, открыл обе двери и заглянул в темноту кабинок. Я со вздохом последовал за ним.