Голливудские триллеры

— Погодите-ка… — Я невольно перешел на шепот. — Сначала коллекция девиц на стенах, потом помада на зеркалах, теперь этот Брэдфорд, «он же», и тоже сплошные тетки… И Квикли, у которого, наоборот, сплошные мужики… — Колокольчик заглох. — А Констанция их знала?

Двигаясь словно во сне, я встал и принес одну из Книг мертвых — записную книжку Констанции.

Ну вот, пожалуйста.

Есть Брэдфорд, почти в самом начале.

Есть и Квикли — ближе к концу.

— Но они не обведены красным. Это означает, что они еще живы? Или все-таки уже умерли?

— Можно это выяснить, — предложил Генри.

В этот момент ударила молния. Электричество снова отключилось.

И в полной темноте прозвучал голос Генри:

— Стоп. Не говори. Угадаю с трех раз.

Глава 34

Крамли высадил нас у старой трехэтажки и уехал.

— Кого мы тут ищем? — спросил Генри, когда мы вошли в подъезд.

Я поднял взгляд в лестничный пролет.

— Марлен Дитрих, живую и в добром здравии.

Когда мы подошли к двери, меня едва не сбил с ног запах духов. Сначала я чихнул, потом все-таки постучал.

— Боже ж ты мой! — раздалось за дверью. — А мне и прикрыться-то нечем…

Дверь открылась, и за ней обнаружилось существо явно из викторианской эпохи, которое томно куталось в кимоно а-ля мадам Баттерфляй. При виде меня существо замерло и смерило меня медленным взглядом снизу доверху: ботинки, коленки, плечи… И наконец, уперлось в глаза.

— Дж. Валлингтон Брэдфорд? — Я откашлялся. — Мистер Брэдфорд?

— А вы, собственно?.. — спросило нечто стоящее в дверях. — Нет, вы, конечно, проходите. Проходите… Господи, а это еще кто?

— А я — его Всевидящее Око. — Генри повел носом. — Стул? Ничего, если я сяду? Запах что-то резковат. Ради бога, не принимайте на свой счет…

Кимоно поклонилось и сделало широкий жест рукавом, как будто намеревалось осыпать наш путь лепестками сакуры.

— Надеюсь, у вас ко мне не деловой разговор? Садитесь, а Мама пока нальет джин. Вам по большой или по маленькой?

Не успел я открыть рот, как он наполнил высокий стакан кристально-голубым «Бомбей Сапфиром»[459] и подал его мне. Я сделал глоток.

— Какой чудный мальчик, — сказал Брэдфорд. — Вы только на чаек — или с ночевкой? Ой-ой-ой, как мы покраснели… Понятно, вы насчет Раттиган.

— Раттиган? — Я так и подскочил. — Интересно, как вы это поняли?

— Была она у меня — правда, уже ушла. Обычно раз в несколько лет Раттиган пропадает из виду. Это у нее такой способ расходиться. Не важно с кем — с новым мужем, старым любовником или, мать его, личным астрологом. Quien sabe?[460]

Я озадаченно кивнул.

— Несколько лет назад она спросила у меня: как же ты так можешь? Ну, вы понимаете… Я ей говорю: господи, Констанция, ты на себя посмотри. Сколько ты уже жизней прожила своих, кошачьих? Тысячу, не меньше? Давай ты не будешь спрашивать у меня, по каким норам я ходок и под чьими кроватями ночую…

— Но…

— И никаких «но». Мать-земля и так все знает… У нее отличное образование. Для начала освоила старика Фрейда, потом добавила по вкусу Юнга и Дарвина. А знаете замечательную историю про то, как она по очереди уложила в постель всех шестерых руководителей студии? При всех поспорила с Гарри Коном в «Браун-дерби». Пообещала, что отымеет по самые помидоры — как самого Джека Уорнера, так и всех его братьев[461]. «Всех за год?!» — не поверил Кон. «К черту за год — неделю не хочешь, с одним выходным?» — «Ставлю сотню, что у тебя ничего не получится!» — «Ставь тысячу — и по рукам». Гарри Кон тогда вытаращился на нее: «А что ты поставишь против?» А Раттиган говорит: «Себя». А Кон ей: «Ну-ка, пройдись!» Она прошлась. А потом швырнула ему на колени свои трусики — «Держи!» — И была такова…

Дж. У. Брэдфорд немного перевел дух и продолжал:

— Ну, про меня вам рассказывать не надо… Был и Джуди Гарленд[462]. И Джоан Кроуфорд, и Бетт Дэвис[463]… И Таллуллой Бэнкхед в «Спасательной шлюпке»[464]… Да-да, я такой — мистер днем сплю, по ночам гуляю, в постели — ураган… Что — помочь вам найти Раттиган? Могу составить список ее «отставников». Кое-что и мне от нее перепадало. Вы хотели что-то сказать?

— А ваше настоящее «я» вообще существует?

— Чур меня, чур… Надеюсь, что нет. Это же не приведи господь — оказаться в одной постели с собственным «я»! Раттиган, Раттиган… А вы искали у нее в доме на пляже? Когда-то у нее там жил Арти Шоу[465], это уже после Карузо[466]. С Карузо она была лет в тринадцать. Бедняга лез от нее на стенку театра «Ла Скала». А у баритонального баса Лоренса Тиббетта[467] открылось сопрано, когда она его турнула под зад коленом. А в тридцать шестом, когда она делала Тальбергу[468] искусственное дыхание «рот в рот», у ее дома дежурила команда врачей-спасателей, готовых стартовать прямо на Форест-Лаун… С вами все в порядке?

— Честно говоря, вы меня ошарашили.

— Выпейте еще джина. Так говорит Таллулла.

— Вы поможете нам найти Констанцию?