Голод Рехи (СИ)

«Если продолжит ныть, убью его», — решил про себя Рехи, когда веревки наконец-то поддались и лопнули. Сильные руки дернулись в разные стороны. В пальцах появилось желанное покалывание. А до того конечности онемели и заледенели, ощущаясь чем-то лишним и почти чужеродным. На удачу, сторожа все еще не возвратились.

— Выбраться бы теперь, — недовольно пробормотал Рехи, потирая запястья. Он планировал дождаться смены стражников, выпить одного или двух, а потом бежать. Иначе не хватило бы сил: все еще сильно шатало, мысли едва удерживались в голове. Каждое слово приходилось тщательно осмыслять, а на ноги и вовсе не удалось встать. Но жажда жизни пересиливала изможденное отупение.

На крайний случай оставался он, да именно он — Ларт. Его кровь мигом оживила бы, вернула бы ногам былую прыть. Так почему Рехи медлил? Неужели и впрямь мечтал вытащить их обоих? Неужели и впрямь привязался к этому уничтоженному царьку? Ларт того не заслуживал, а теперь еще и выглядел ничтожно. Рехи метался между противоположными желаниями — спасти и сожрать. Оба варианта выглядели по-своему прекрасными. Особенно, в истощенном голодом сознании.

— К ящеру… стражники, — встрепенулся Ларт. Он успел сделать вид, будто они с Рехи все еще крепко привязаны. В шатер вошли трое с копьями наперевес.

— Что расшумелись, мясо? — фыркнул один из них и ткнул Рехи под ребра древком, вышибая воздух из костлявой груди.

— Не твое дело, — отозвался в тон Ларт и неуловимым движением схватил Рехи за запястье. Сигнал оказался предельно понятен.

Ларт первым дернулся вперед, повалив одного из стражников. Двое других замахнулись копьями, но Рехи успел среагировать: он вцепился в древко, отвел от себя острие. Дальше все происходило, как в бреду. Где-то мелькнула чужая шея. Единым порывом все тело кинулось к мясу, забывая о втором уцелевшем враге. Но им уже занялся Ларт, перехватывая копье.

Рехи же ничего больше не замечал и ни о чем не думал — он ел! Вернее, пил. Жадно выхлебывал кровь из шеи стражника, парализуя его эльфийским ядом. Большего наслаждения не припоминалось, хотя прошлое вообще расплывалось неясным пятном, как и осознание себя, каких-то там великих целей и миссий.

Клыки резали плоть, вспарывали кожу и оболочки, добираясь до лакомства. Кровь заливала лицо, брызгала в глаза, стекала по подбородку. Но приходилось одергивать себя, останавливать, да еще на плечо вовремя легла ладонь Ларта. Все-таки очухался немного, тоже успел закусить бывшим союзником, потому что уже догадывался: путь-то предстоял неблизкий. Или все не так? Или этот недоумок еще надеялся вернуть власть? Рехи уже ни за что не остался бы. Он и так сто раз предал Лойэ за то время, которое просидел подле трона. С каждым днем она ускользала от него все дальше. И, вероятно, не очень-то хотела, чтобы ее нашли. Или нет? Лойэ — еще один призрак прошлого. А в настоящем осталась только уродская деревня.

— Есть секретный ход. Но они заперли всех наших ящеров, — сказал Ларт, нахмурившись.

— Показывай ход, — кратко бросил Рехи. И ему понравилось перекатывать во рту эту фразу, четкую, ясную, без единого намека на подобострастие. Ларт теперь не имел никакого права командовать «своим эльфом». Они оба остались пустынными странниками.

— Я без Ветра не уйду! — протестовал Ларт. Да, хорошо бы они помчались через всю пустошь, на Ветре да наперегонки со свистящим ветром. Но Рехи вспомнил то, что видел он да не пришлось наблюдать Ларту.

— Уйдешь. Их заперли на другом конце от твоего хода. Чтобы всадники не подняли мятеж.

— Вот как… — выдохнул Ларт. Лицо его тут же потемнело, складка между бровей стала еще более глубокой. Раньше он всегда хмурился с видом важной персоны, не переставая улыбаться. Теперь же весь вид его показывал, что опальный король попал в серьезную передрягу. Они с Рехи одинаково не представляли, как выбираться. Но все-таки двинулись прочь из шатра, осторожно выглядывая через проделанную прореху.

— Придется без Ветра, — заключил Рехи.

— Но пойми… он единственный, кто мне еще верен. Кто дорог. — Голос Ларта неприятно дрогнул.

— Ничего, я тоже Лойэ потерял. Отчасти благодаря тебе. А она не ящер, — отчеканил Рехи. Он не привык искать виноватых, но теперь пребывание в деревне представало мучительным кошмаром. Куда более долгим, чем те семь дней болезни после отравленного клинка бедовой возлюбленной. Лойэ, конечно, не напоминала полупрозрачную Мирру из видений, но хотя бы никогда не стремилась пленить или привязать к себе.