Голод Рехи (СИ)

Где-то там, уже далеко за спиной, нашла последнее пристанище Телла, а вместе с ней растворились в лаве полукровки, ящеры и сам людоедский дух деревни. К лучшему ли? К худшему? Об этом Рехи и не мыслил, он просто шел, с каждым шагом чуя, что двое выживших ведут за собой мертвецов.

Уцелевшие полукровки молчали, и с каждым мигом все дальше уходили по дороге смерти в мир призраков. Они растворялись на глазах, покрытые струпьями, волдырями, слабо стенавшие от боли. Ларт даже не пытался приободрить их, похоже, он тоже смирился, что никого не спас, никого не вывел. Предводитель отряда обреченных брел в никуда и тешил себя иллюзией, будто ведет их вперед, в новое будущее. Он не останавливался для отдыха, не искал места для привалов, не озирался по сторонам в поисках пищи. Ему казалось, что это он командует, Ларт даже не осознавал, что ведет его Рехи, который лишь размышлял с заботливым злорадством: «Ничего-ничего, ты только иди. Так, глядишь и дойдем». Но порой его и самого мучил вопрос: а куда? Куда им всем отмерян путь? Свободным от всего.

«Сейчас бы Митрия и Сумеречного сюда, как в тот первый раз возле дерева Чтобы и силы дали чуток, и цель объяснили. Хотя разве непонятно они объяснили? Иди на смерть, глупый Страж, иди… А Ларту тоже идти со мной на смерть? Он-то тут ни при чем. Хотя, верно, по их замыслу ему следовало и вовсе сгинуть в деревне. Так что ли?» — думал Рехи, временами посматривая на непроницаемо черное небо. В нем не золотились светлые крылья семаргла, да и черные перья не сыпались. Никаких знаков, знамений, предсказаний. Только пепел.

Путь пролегал по бесплодным землям в тяжелом молчании. Давно ныли и тряслись ноги, давно перед глазами поплыла муть, но остановиться означало умереть, поэтому бессмысленный поход в неизвестность продолжался. Рехи ловил себя на мысли, что успел отвыкнуть от этой дурманящей гибельной свободы. После рокового урагана он доверял только воле пустыни, судьбе, которая вела куда-то вперед, иногда подбрасывая пищу.

Еда… Чтобы куда-то двигаться дальше всем требовалась еда. Для эльфа — кровь. И тогда в голове Рехи созрел величайший по своей гнусности и простоте план. «Не выпивать до смерти, чтобы потом вернуться и насытиться теми же», — вспомнилась давняя идея. Тогда еще ребята из отряда предлагали таскать жертву с собой, да Рехи осадил их, мол, жертву-то кормить тоже надо. А здесь еда шла рядом, чуть в отдалении. Еда… Ларт… Не только еда, не просто еда. Рехи одергивал себя, но одновременно сознавал, что другого выбора у него просто нет.

— Ешь! — сказал Рехи, когда по счастливой случайности поймал мелкую рептилию с ладонь величиной. Ларт воззрился бессмысленным взглядом, пока Рехи стряхивал с дергавшегося создания песок.

— Ну? Ты забыл, как пользоваться зубами? Ешь, солнце тебе на голову! Все равно их яд тебе не страшен.

Рехи протянул ящерицу, ткнул практически в рот Ларту. Тот некоторое время неподвижно рассматривал ее, а потом резко дернулся вперед и в один укус проглотил.

— А нам…, а нам, — донеслись слабые голоса последних выживших.

— Больше не поймал, — осадил их Рехи. Он соврал: еще одну ящерицу он припас за пазухой на следующий раз. Но не считал нужным кормить разлагающиеся трупы. Несчастные источали ужасный смрад, их ожоги не заживали, вспухали, из-под неровных корок обильно сочился коричневый гной. Они брели единым образом стенаний, шлейфом агонизирующего прошлого. Возможно, Рехи знал в деревне кого-то из них. Возможно, сражался с ними в ущелье. Но кого это теперь интересовало? Больше не существовало ни тех мест, ни кособоких идеалов, придуманных Лартом. Зато он уцелел. Вместе с его кровью.

Он тащился вперед, кажется, еще не осознавая, что ведет их всех бывший пленник деревни. Рехи. Это наполняло шествие каким-то мрачным торжеством. Или же Ларт шел просто ради движения. Больше ничто не отделяло здесь живых от мертвых. Чтобы их ни ждало впереди, оставаться возле разлома было опасно, поэтому вся процессия медленно ползла к черным зубцам гор. Вроде бы к Бастиону и Цитадели, на деле — в тотальную пустоту. Пустота, пустыня — вот, кто главный ящер, пожирающий миры. Короли и их свиты бессильны пред ним.

Так прошло какое-то время. Возможно, одна смена красных сумерек. Возможно, две. Разум погрузился в безразличие, отчего и боль притупилась. Ящер за пазухой успел сдохнуть, раздавленный при очередном падении Рехи. Приходилось вставать. Каждый раз, снова и снова. Ларт тоже вставал и уже более послушно жевал пойманных рептилий. Вроде бы опальный король не обезумел. Рехи даже надеялся, что еще поговорит с прежним Лартом. Еще… Впрочем, для чего? Он же вел с собой бурдюк с кровью! Не более того. Хотя не после всего, что они пережили вместе. Они все еще оставались вместе. Или просто рядом? Есть ли в этих словах какая-то разница?