Голод Рехи (СИ)

Рехи с опаской приблизился к поверженному противнику, все еще слегка тыкая его мечом. Если бы дернулся — хватило бы одного невольного движения.

— Значит, пойдешь пленником.

— Н-нет… — выдохнул едва слышно Ларт, но глаза его окончательно затуманились. Он все-таки потерял сознание. Рехи на всякий случай проверил, не притворяется ли хитрый полукровка. Но его и самого шатало и мутило, так что вряд ли Ларту удалось бы убедительно солгать и остаться на ногах.

— Хорошо, — только выдохнул Рехи, а потом стащил с Ларта пояс. Покрытая копотью некогда лиловая туника обвисла на исхудавшем теле. Почему-то сердце от этого неприятно сжалось. Вроде бы о здравии врагов не сожалеют, о сохранности бурдюков с кровью тоже мало пекутся. Но ведь Ларт… Все давно запуталось. Рехи не стремился распутать, насущные беды волновали больше. К тому же кожаный пояс превратился в надежную веревку, которая связала запястья Ларта. Хорошо было бы еще чем-то его стреножить, например, собственным поясом, но в таком случае он бы наверняка пропал при нападении ящеров или иных врагов.

— Что ты… Солнце тебе на голову! Эльф! Отпусти меня! — возопил Ларт, когда пришел в себя. Он немедленно попытался перегрызть веревку, но Рехи пригрозил ему мечом. Молча. Если уж Ларт пошел против него, значит, подписался на роль бурдюка с кровью.

— Так и поведешь меня?

— Да. Пока ты не захочешь идти сам вместе со мной, — отозвался Рехи, тыкая Ларта кончиком клинка между лопаток и заставляя шагать прямо перед собой. Все просто, все слишком просто. Они непреклонно двигались к красному огоньку, туда, куда Ларт почему-то совсем не желал идти. Но выбора у него явно не осталось.

— Упрямая скотина, — прохрипел он. — Ты упрямее самых упрямых ящеров. Не поддаешься дрессуре.

— Если бы послушал меня и ушел раньше, то сохранил и всадников, и своего ящера, — отвечал Рехи с каменной непоколебимостью и оттенком досады: отдающие огненной болью ноги навевали сладкие воспоминания о том, как славно кататься верхом. Раньше это казалось чем-то невообразимым, но теперь-то удалось распробовать. А бунт в деревне уничтожил всякое свидетельство о приручении грозных рептилий, как и возможность быстро добраться куда угодно. Правда, вряд ли Ларт правил бы к Бастиону. Он чего-то боялся. Чего-то или кого-то, кто обитал в нем.

— А у тебя что, вроде видений? — фыркнул опальный король, гордо вскидывая голову.

— Да. Я видел ураган, который разрушил мою деревню. Видел и вулкан, который разрушил твою. Во сне, — пробормотал неуверенно Рехи. Вообще-то ему являлся только запах серы, призрачный, отчего-то неуловимый для полукровок. Он ведь любые запахи различали едва ли не лучше ящеров. Значит, сера витала одним из видений. Да что-то все оказывалось бесполезно. Видеть неотвратимость конца, пожалуй, тяжелее, чем печалиться от своих мелких бед в счастливом неведении.

— Но ты сбежал. И никого не предупредил. Даже не попытался, — отрывисто заключил Ларт. Он ни в чем не ошибался.

— Поздно… — с тенью вины отозвался шепотом Рехи. — Я увидел слишком поздно. И хотел вернуться, предупредить. Наткнулся только на тебя.

Но тут он вспомнил, что ведет пленника, и пообещал себе больше не разговаривать с «бурдюком». Слова — признак разумности, да еще словами слишком легко отвлечь. При своих способностях Ларт сумел бы извернуться и вновь завладеть мечом. На какое-то время предстояло практически забыть о сне, потому что опальный король явно искал случай сбежать. Он и так слишком беспокойно озирался. Похоже, поединок отрезвил его, заставил сбросить гибельное оцепенение и безразличие. Хоть что-то… Рехи вроде и радовался, что вновь говорит с Лартом, вновь слышит его слегка надменный голос, но и вовсе не радовался, ведь с послушным болванчиком дело иметь легче.

— Ешь, — твердо приказывал Рехи на следующую смену красных сумерек, когда снова случилось поймать мелкую ящерицу. Раньше он как-то не присматривался к этим тварюшкам, потому что в них почти не содержалось крови — на один глоток. Зато для Ларта они вполне годились вместе с костями и чешуей. А Ларт — для Рехи. Последний непреклонно повелевал:

— Наклони голову.

— Нет!

Ларт быстро догадался, что задумал Рехи, и еще пытался какое-то время протестовать.

— Я сказал. Наклони. Голову!

Меч непоколебимо уткнулся между лопаток, заставив Ларта поежиться и вздрогнуть. Рехи же правой рукой сжимал клинок, а левой откидывал волосы с шеи Ларта, чтобы добраться до кожи. Пальцы привычно перебирали грязноватые белые пряди. Все это уже случалось, все это происходило, но при иных обстоятельствах. Тогда их не покрывала копоть, тогда они добровольно вступали в игру крови, ради аромата и вкуса. Теперь условия диктовала пустыня.