Голод Рехи (СИ)

Рехи же кинулся в погоню, надеясь, что следы приведут его к пленнику. Песок уже обманул его однажды, когда его покинула Лойэ. А как ее все-таки не хватало! Она бы что-нибудь подсказала, придумала, отвернула от стремления к Цитадели. Хотя с ее своеволием случились бы иные беды. Ларт-то сбежал закономерно, Рехи и сам понимал, что ни о каком сотрудничестве и речи не идет.

«Да что б тебя! В обратную сторону поперся! — шипел он, набегу прикрывая лицо от песка. — К разлому что ли? Ну и куда? Полукровок своих искать? Да нет уже, нет! Двенадцатый так забавляется, слышал? А нет, не слышал. Ага, а он задумал всех нас извести по одному. То там, то сям разлом делает».

Гнев подпитывал силы. Да что скрывать: Рехи буквально взрывался от ярости, которая бурлила в нем. Он ненавидел Ларта за побег, Митрия за опыты, Сумеречного за загадки и, разумеется, Двенадцатого за Великое Падение. Хотя сны все еще не давали четких ответов.

Впрочем, рассуждения и догадки стирались, когда приходилось следить за дыханием и торопиться в неизвестность бодрой рысью. Ларт спутал все направления.

Рехи пробежал по незнакомым дюнам, скатился с них куда-то вниз, заприметил совершенно новую красную скалу, плывшую ярким пятном на фоне блеклых оттенков песка. Определенно, здесь они не проходили. Ларт запутывал следы, отрываясь от преследования. Он даже специально перескакивал с камня на камень, чтобы не оставить отпечатков ступней. И ведь очень шустро убегал. Но Рехи чуял его по запаху, каждый след нес отдаленный оттиск. Ларт сам себя загнал в ловушку: его эльф провел слишком много ночей на шкуре подле трона, чтобы навсегда запомнить аромат крови бывшего короля. К тому же вскоре снова показались предательски четкие следы, когда каменистая лощина снова сменилась дюнами. Песок никогда не вступал в сговор с беглецами. Пустыня слишком честна в своем вечном голоде.

И вот уже отдаленный запах крови ударил в ноздри не слабо уловимым оттиском. Теперь-то он протянул четкую линию по воздуху. Рехи учуял пленника раньше, чем увидел спотыкающийся силуэт.

«Попался!» — только подумалось ему. Инстинкт охотника повелел замедлить шаг, слегка притаиться, но Ларт даже не оборачивался. Он бежал, задыхаясь, размахивая перед собой крепко связанными руками.

«Вот же идиот! — подумал Рехи. — Ну и куда ты в таком виде? В пасть первому ящеру? Они здесь не все ручные, если ты не забыл».

Вновь взыграло непривычное злорадство, чувство превосходства мешало трезво рассуждать. Как-то разом навалились все воспоминания о плене у полукровок. Жизнь в деревне, несомненно, чему-то научила, возможно, командной работе и навыкам боя. Но еще больше он нахлебался грязи интриг и предательства. Это Ларт научил его коварству. Впрочем, Рехи себя не оправдывал, потому что никогда по-настоящему и не чувствовал виноватым. Как и теперь.

Без колебаний он в несколько прыжков настиг Ларта, и одним стремительным рывком сбил того с ног, повалив на песок. Затем оседлал и придавил коленями спину, одновременно схватив за отросшие грязные патлы. Ларт вскрикнул и зашипел не лучше ящера, но Рехи лишь плотнее сдавил его ногами, одной рукой потянув за волосы, а другой дополнительно сжимая связанные запястья.

— Куда пошел? А? К разлому? В лаве топиться? — приговаривал он. — Мясом паленым стать захотел! Вот падаль! Падаль ящерова!

— Куда угодно! Только не в Бастион! — выл Ларт. Он крутил головой, бил ногами и стремился лягнуть, но не дотягивался.

— Молчать! Будешь кровяной тушей, раз такой умный.

Рехи с силой ткнул Ларта мордой в песок и не отпускал, пока тот не закашлял, задыхаясь и сипя что-то неразборчивое. Не сказать, что чужие мучения доставляли удовольствие, но лишиться подпитки в виде крови — верный способ не дойти до Цитадели или Бастиона. Так куда все-таки они брели? Хотя не суть важно.

— Отпусти! Дай умереть! — взмолился Ларт, замирая на песке.

— Ну уж нет!

Что-то щелкнуло в груди, на миг перехватило дыхание, что-то болезненно защемило. Последний ответ вышел не злорадным, а каким-то испуганным, протестующим. «Кровяная туша» так бы не заставила сомневаться в верности своих жестоких методов. Но ведь им тоже научил сам Ларт! Только ими же теперь Рехи надеялся отвратить его от неминуемой погибели, даже если связанного. Но пленник-то этого не понимал. Пока не понимал. А как объяснить и вразумить, чтобы не метался непонятно куда, Рехи не придумал.

— Успокоился?

— Да, — выдохнул Ларт, замирая на песке. Рехи отпустил его руки и волосы, но коленями и голенями все еще давил на бока и хребет. Пленник тяжело переводил дыхание и отплевывал мелкий сор.

— Я отведу тебя до гор, — наконец предложил он. — Если я проводник. Дальше-то отпустишь?

Рехи немного успокоился, даже обрадовался, что нащупал нить разговора.

— Посмотрим, — уклончиво отозвался он. Но Ларта такой ответ не устроил, он снова вскинулся: