Голод Рехи (СИ)

Странным образом взгляд перекинулся на линии мира. Они по-прежнему оплетали мерзким кольцом все пространство вокруг, по-прежнему лезли в лицо липкими щупальцами. Но вокруг Ларта уже не теснились тугим клубком, напротив — постепенно рассеивались. И сквозь них даже проступило несколько чистых, светящихся серебром. Рехи с замиранием сердца рассматривал их, опасаясь дотрагиваться. Но теперь он убедился наверняка: бывший беспощадный предводитель изменился. Очень изменился.

— Я рядом, Ларт. Пока я жив, я буду частью твоего мира. Я не уйду, если ты сам не прогонишь, — почти без смысла бормотал полушепотом Рехи, надеясь, что воину хватит сил успокоиться, не сойти окончательно с ума, продолжить путь.

— Мир… Друг, — только выдохнул сквозь сон Ларт и плотнее сжал руку. Рехи сидел неподвижно и ждал, просто ждал, когда бывший предводитель отдохнет. Вернется. Хотелось верить, что вернется.

***

Через некоторое время Ларт действительно достаточно бодро встрепенулся и как будто что-то для себя решил, волевым движением стискивая плечо Рехи и доверительно заглядывая тому в глаза. Он почти забытым уверенным движением уперся лбом в лоб, упрямо и непоколебимо.

— Рехи, — хрипло, но твердо отозвался он. — Я иду с тобой.

— Ты и так идешь со мной уже сколько смен сумерек! — пожал плечами Рехи настороженно.

— Нет. Теперь я иду с тобой. Понимаешь? По своей воле.

— Зачем?

— Набить морду Двенадцатому Проклятому.

— Вот это мне нравится, как звучит, приятель, — улыбнулся Рехи, в ответ ему беззлобно оскалилось четыре клыка. Это был Ларт, его прежний Ларт, а не жалкий паникер, не сломленная оболочка и не бурдюк с кровью. Нет, даже не прежний, а совершенно новый, восставший из пепла. Рехи не привык доверять, но на этот раз точно знал: свергнутый король переболел своим коварством, вывелось оно из него за время скитаний.

«Как же я рад, что ты вернулся!» — добавил про себя Рехи. Его Ларт вернулся. Вернее, уже другой. Он достиг дна, упав с вершины. Но сумел собрать то, что осталось от него прежнего, отделив свою суть от ненужного вороха расколотых масок. Одновременно Рехи испытал отвращение к самому себе. Слишком долго он издевался над пленником, слишком жестокие команды ему отдавал, поэтому счел нужным смущенно отозваться:

— Слушай. Я слишком упрямый. Я не подумал о тебе… — Рехи поднял глаза, больше не избегая взгляда Ларта. — Если тебе тяжело, мы не пойдем к Последнему Бастиону. Я не хочу, чтобы тебя там убили. Правда! Я не хочу предавать тебя.

Но в ответ ему донесся твердый уверенный голос:

— Нет. Мы пойдем. Раз тебе нужно в Последний Бастион, мы пойдем. Будем искать твою Лойэ. А потом в Цитадель. Теперь, даже если ты решишь остаться где-то в Бастионе или еще трехногий знает где, я пойду до Цитадели. Больше некуда. Ведь я видел Двенадцатого. Видел… — голос его срывался то в едва уловимый шепот, то в восклицания: — Двенадцатый! О, Двенадцатый. Этот великий лжец, назвавшийся богом. Он нас создал такими, нас, полукровок, меня таким создал, сделал, перевернув все законы прошлого мира. И нас же, своих тварей, решил покарать за нашу природу? На нас обрушил извержение? Да, Двенадцатый? Все так! Так вот, слушай, слушай меня! Я иду до Цитадели! — Ларт схватил Рехи за плечи, упоенно говоря: — И я дойду, дойду вместе с тобой, мой эльф, мой проводник, мой мир. Мой Рехи. Рехи! Наши миры разрушены. Но мы-то остались! Нас уже двое, двое против Двенадцатого — этого достаточно. Правда, Рехи? Ты и я. Я и ты. Рехи, правда?

— Да.

— Рехи…

========== Сказания прошлого ==========

Город горел. Тлели здания, обрушивались черепичные крыши. На улицах уродливыми пятнами растекались лужи крови. А Рехи куда-то бежал. Нет, не Рехи — лиловый жрец без имени и назначения. Глупый-глупый лиловый жрец.

Смысла в его силе не осталось, он не умел по-настоящему управлять линиями мира. Если и умел, то не в тот день. Впрочем, ничего удивительного. Эта треклятая сила, которая воспринималась жрецом как священный дар, на поверку оказалась пустышкой, затейливым опытом Митрия и его шайки. Рехи злился на них даже во сне, пережевывая на зубах горький пепел. То ли от вулканов, то ли от пожарищ. Без разницы. Пепел везде остается пеплом — надежный ориентир. Сожженные трупы тоже похожи в любом времени.

Со стороны моря атаковали пираты, как виделось чуть раньше. Они высаживались с кораблей и затопляли улицы буйной лавиной. На лице жреца уже алели первые рубцы: недавно он вступил в сражение с неприятелем и раскидал целый отряд. Тогда прозрачные чистые линии налились багрянцем, взметнулись десятью плетьми от каждого пальца. И выпили досуха жизни врагов.