Голод Рехи (СИ)

— Добро пожаловать, Страж! — с притворным великодушием сказал верховный жрец Саат. Рехи украдкой кивнул ему и уставился на толпу. В полумраке ему мешали отблески факелов, во тьме он лучше бы рассмотрел сборище, застывшее пред ним в священном трепете. Это на площади они ликовали, громко, сливаясь в единый рев исполинского ящера. А здесь галдели до тех пор, пока в зал не вошел Страж. После голоса стихли, а из звуков осталось лишь перешептывание потрескивающих факелов.

Рехи смотрел, впитывая молчаливое испуганное обожание, неприязненное недоверие, бесконечную надежду — множество чувств витало в этом зале. Кто-то пришел умолять о милости, кто-то желал удостовериться в правдивости слухов.

«А вот рассказать бы им, что за Хребтом жизни уже нет, и Двенадцатый намерен уничтожить всех нас», — зло подумал Рехи, пока процессия во главе с Вкитором шествовала вокруг него от дверей. Его вели, словно на казнь, следя за каждым шагом, за каждым вздохом. Тяжело же превращаться в живой символ!

Рехи усадили на каменный трон. Спина неестественно выпрямилась, когда пришлось прислониться к спинке. Сразу же заныл копчик, точно из него прорезался хвост. Он поморщился: вот если бы и правда научиться перекидываться в разных тварей, в ящеров, так уже сбежал бы. Но нет, он сидел, а за спиной маячил Саат, как огромная тень, которую не рассеивал скудный свет факелов. Вкитор суетился у подножья, отдавая собравшимся короткие указания.

— Сейчас к вам будут подводить просителей и сомневающихся. Я подскажу, как поступать. Положитесь на меня, — шепнул на ухо Саат. Похоже, он возомнил себя кем-то вроде советника подле короля. Он считал, будто вся власть по-прежнему принадлежит ему, а Стаж Мира — удобное орудие для возвышения собственной персоны. Но он не ведал, что в обреченном мире не нужны власть и величие.

— Обойдусь без твоих советов, — грубо шикнул Рехи. Саат с кислой миной выпрямился, отходя на несколько шагов. Больше он не давил, и даже воздух вокруг вроде бы посвежел.

Рехи усмехнулся про себя: «Просителям дарим чудеса, сомневающимся — демонстрацию силы. Что может быть проще? Но я по-прежнему не знаю, как всем этим управлять. Вроде тогда перед толпой получилось. Я же творил такие разные штуки. Так что мешает сейчас? Попробуем, что сказать. Так и живем. Если не пробовать, то останется только сдохнуть».

К нему начали подводить людей. Многие робко умоляли просто показать им магию линий, другие же склонялись в почтенных поклонах, даже ничего не требуя.

— Покажи нам свою силу! — несколько небрежно просили сомневающиеся, утверждавшие, что Стражем Мира не мог сделаться эльф-кровопийца.

— Покажу, сейчас увидите. Сейчас все вам покажу.

Рехи без труда заставлял пламя факелов поменять цвет или же тянул за линии, чтобы вызвать внезапный ветер. Наиболее наглых он сбивал с ног и вскоре даже веселился. Черные линии сделались совершенно послушны ему, как ручные змеи.

Так самые недоверчивые склонялись пред ним, двое или трое кинулись в ноги, умоляя простить за неверие. Один ненормальный даже поцеловал вечно чумазые ступни пустынного эльфа. Рехи чуть не вывернуло от такого раболепия. А ведь на самом деле он не творил ничего выдающегося. Эта сила не спасала мир, не могла вразумить Двенадцатого. Да вообще не стояла выше игры с «исчезновением» камушков в кулаке, которой часто дурили совсем маленьких детей. Но секта выплывала на всеобщем неведении и страхе.

— Склонитесь перед Стражем! Узрите его силу! — Саат вместе с Вкитором затянули какие-то гимны с предсказаниями о пришествии истинного Стража.

— О, великий Страж! — хором выдыхала толпа.

— Если он великий, почему на нас обрушился пепельный ураган? — посмел возмутиться кто-то из остатков «неверующих». Рехи подивился, что никто не высказался об этому сразу. Остальные слишком боялись опоенных грибной настойкой стражей-жрецов? Или сами опасались впасть в неверие? Им всем слишком хотелось хоть во что-то верить. Даже перед лицом истребления.

— Пепел обрушился, потому что вы, все вы, ничтожные рабы воли великого Двенадцатого, недостаточно верите в Стража! — тут же воскликнул Саат, указывая на Рехи. — Страж пришел спасти нас от гнева нашего бога. Но если он почувствует, что мы в него недостаточно верим, то он не заступится за нас.

— Он ложный Страж! Ложный! — зарычали безымянные из толпы.

— Выведите их! — небрежно махнул воинам Саат, и несколько упиравшихся смутьянов повели куда-то с заломленными за спину руками. Вряд ли их намеревались отпустить с миром у городских ворот. «Съедят, наверное, — подумал между делом Рехи. — Чего мясу-то пропадать. Эх, сколько народу, какой бы пир можно было устроить с Лартом, если бы съесть всех жрецов. Ему мясо, мне кровь — как обычно».

Фантазии отвлекли на пару минут, поэтому Рехи вздрогнул, когда к трону подвели еще кого-то, нового просителя. Им оказалась согбенная старуха, которая тяжко прошамкала:

— Великий Страж! Исцели!

В ее голосе читалась боль, немая бесконечная боль, уже даже не просьба. Так просили милости у небес обожженные полукровки, шедшие через пустыню от разрушенной деревни.