Голодные игры от лица Пита Мелларка (СИ)

Звук труб заставляет меня вздрогнуть. Китнисс вскакивает и бросается ко входу в пещеру: не хочет пропустить ни слова. Клавдий Темплсмит, как и следовало ожидать, приглашает нас на пир. Нет уж, спасибо. Не настолько мы голодны. Она разочарованно отмахивается, а Клавдий продолжает:

— А теперь самое главное. Полагаю, некоторые из вас уже решили отказаться от приглашения. Так вот, пир будет необычным. Каждый из вас крайне нуждается в какой-то вещи. И каждый из вас найдет эту вещь в рюкзаке с номером своего дистрикта завтра на рассвете у Рога изобилия. Советую хорошо подумать, прежде чем принимать решение. Другого шанса не будет.

Объявление кончилось, но слова, кажется, остались висеть в воздухе. Китнисс вздрагивает, когда я трогаю её сзади за плечо.

— Нет, — говорю я. — Ты не должна рисковать ради меня.

— С чего ты взял, что я собираюсь? — удивляется она.

— Значит, ты не пойдешь? — с надеждой спрашиваю я.

— Конечно, не пойду. Даже не сомневайся. Что я, сумасшедшая лезть в драку против Катона, Мирты и Цепа? Пусть они перебьют друг друга. Завтра посмотрим, кто остался, и тогда будем думать, что дела дальше.- Мисс Эвердин вы совсем не умеете врать.

— Ты совсем не умеешь хитрить, Китнисс. Не знаю, как тебе удалось до сих пор выжить. — я начинаю её передразнивать: «Я знала, что коза для нас настоящая находка. Жар немного спал. Конечно, не пойду». Никогда не берись играть в карты на деньги. Проиграешься в пух.

— Вот как! Что ж, я пойду. И ты меня не остановишь.

— Я пойду за тобой. Сколько смогу. До Рога изобилия не дотяну, но буду орать твое имя, пока кто-нибудь не придет и не прикончит меня.

— Ты с этой ногой и десяти шагов не сделаешь.

— Тогда буду ползти. Если идешь ты, я иду тоже. — я упрямый, и, пожалуй, у меня еще хватит сил на то, чтобы потащиться за ней в лес.

— И что ты мне прикажешь мне делать? Сидеть и смотреть, как ты умираешь? — говорит она с отчанием.

— Я не умру. Обещаю. Если ты обещаешь не ходить.- я тоже не умею врать.

— Тогда дай слово во всем мне подчиняться. Пить воду, будить меня, когда я скажу, и съешь весь суп, каким бы противным он не был! — Китнисс сердится.

— Даю слово. Суп готов? — пытаюсь перевести тему.

— Сейчас принесу.

Она приносит мне железную банку из-под бульона. Суп не так уж плох. Съедаю всё и хвалю Китнисс. Ради меня еще никто не готовил. Она дает мне жаропонижающие и уходит мыть банку.

Возвращается подозрительно воодушевленная. Может у меня получилось её убедить, что всё будет хорошо?

— Вот тебе десерт. — говорит она нежнее чем обычно.

Я беру в рот первую ложку ягод и задумываюсь. Сладко. В прошлый раз они были не такие.

— Что-то очень уж сладко. — говорю я с подозрением.

— Конечно. Это сахарные ягоды. Мама варит из них джем. Ты что, их никогда не ел? — говорит она с невинным лицом и запихивает в меня еще одну ложку.

— Нет. — отвечаю я задумывшись. Я точно пробовал что-то такое. — А вкус знакомый. Сахарные ягодны?

— Ну, на рынке они релко бывают. Растут только в лесу.

И она пихает мне в рот последнюю ложку. Странно. Как сироп на вкус.

— Сладкие как сироп.- говорю я и тут же понимаю, что этот сироп успоительное из нашего дистрикта.

— Сироп! — выкрикиваю я и Китнисс зажимает мне рот, чтобы я всё проглотил.

Я пытаюсь вызвать рвоту, но уже начинаю засыпать.

========== Глава 7. ==========

Я проснулся поздно вечером. Открываю глаза и чувствую невероятную легкость. Осматриваю потолок пищеры и осознаю, что не чувствую боли. Точнее, боль есть, но она стала гараздо тише. Самостоятельно присаживаюсь и оглядываюсь. Вот черт. Китнисс лежит в луже крови. Только не это. Боже, пусть она будет жива. Она лежит рядом, как я мог её сразу не заметить. У меня из руки торчит шприц. Обманшица. Значит она все-таки пошла. Как она могла так рисковать. Я переворачиваю её и вижу глубокую рану над бровью. Щупаю пульс на руке. Слабый, но есть. Надеюсь рана не смертельна, но крови она потеряла много. Как она могла? Зачем? А если бы её убили? Рану надо промыть водой. Беру бутылку с водой и потихонечку лью ей на лоб. Чем это её так? Наверное ножом. Бедная моя девочка… Моя? Думаю моя. Иначе зачем бы она стала так рисковать. Пока я забинтовываю ей голову, у меня в голове невольно пролетают воспоминания. Вот Китнисс стоит с белыми лентами в первом классе, вот она уже стала старше и часто проходит мимо нашей пекарни, затем ей одиннадцать и я кидаю ей буханку хлеба. Вот я хожу за ней каждый день… Её улыбка во время нашего разговора в поезде… И тот вечер в саду. Тогда мы были близки духовно. Я не выдерживаю и из глаз капают слезы.

— Я не могу её потерять.- тихо произношу я.

— Слышишь? Я НЕ МОГУ ЕЁ ПОТЕРЯТЬ!

Я не могу сдерживаться. Китнисс еле дышит. Стоп. Еще ничего не кончено. Я должен взять себя в руки. Нет я обязан. Вдох, выдох. Вдох, выдох.