Читаем Голос блокадного Ленинграда полностью

Мы засыпали с думой о тебе.Мы на заре включали репродуктор,чтобы услышать о твоей судьбе.Тобою начиналось наше утро.В заботах дня десятки раз подряд,сжимая зубы, затаив дыханье,твердили мы:            — Мужайся, Сталинград!—Сквозь наше сердце шло твое страданье.Сквозь нашу кровь струился горячопоток твоих немыслимых пожаров.Нам так хотелось стать к плечу плечоми на себя принять хоть часть ударов!…А мне все время вспоминалась ночьв одном колхозе дальнем, небогатом,ночь перед первой вспашкою, в тридцатом,второю большевистскою весной.Степенно, важно, радостно и строгоготовились колхозники к утру,с мечтой о новой жизни,                       новом строе,с глубокой верой                в новый, общий труд.Их новизна безмерная, тревожа,еще страшила…               Но твердил народ:—  Нам Сталинградский тракторный поможет…—  Нам Сталинград коней своих пришлет.Нет, не на стены зданий и заводов,проклятый враг, заносишь руку ты:ты покусился на любовь народа,ты замахнулся на оплот мечты!И встала, встала пахарей громада,как воины они сюда пришли,чтобы с рабочим классом Сталинградаспасти любимца трудовой земли.О  том, что  было  страшным  этим  летом,—еще расскажут: песня ждет певца.У нас в осаде, за чертой кольца,все озарялось сталинградским светом.И, глядя на развалины твои(о, эти снимки в «Правде» и в «Известьях»!),мы забывали тяготы свои,мы об одном молили: — Мести, мести!И  про'бил  час. Удар  обрушен  первый,от Сталинграда пятится злодей.И ахнул мир, узнав, что значит верность,что значит ярость верящих людей.А мы не удивились, нет! Мы знали,что будет так: полмесяца назадне зря солдатской клятвой обменялисьдва брата: Сталинград и Ленинград.Прекрасна и сурова наша радость.О Сталинград,             в час гнева твоегоприми земной поклон от Ленинграда,от воинства и гражданства его!

24 ноября 1942

<p>Новоселье</p>

Осенью 1942 года из об-

щежитий при предприятиях и

учреждениях ленинградцы

возвращаются в жилые дома,

покинутые многими в первую

блокадную зиму.

Перейти на страницу:

Похожие книги

Уильям Шекспир — природа, как отражение чувств. Перевод и семантический анализ сонетов 71, 117, 12, 112, 33, 34, 35, 97, 73, 75 Уильяма Шекспира
Уильям Шекспир — природа, как отражение чувств. Перевод и семантический анализ сонетов 71, 117, 12, 112, 33, 34, 35, 97, 73, 75 Уильяма Шекспира

Несколько месяцев назад у меня возникла идея создания подборки сонетов и фрагментов пьес, где образная тематика могла бы затронуть тему природы во всех её проявлениях для отражения чувств и переживаний барда.  По мере перевода групп сонетов, а этот процесс  нелёгкий, требующий терпения мной была формирования подборка сонетов 71, 117, 12, 112, 33, 34, 35, 97, 73 и 75, которые подходили для намеченной тематики.  Когда в пьесе «Цимбелин король Британии» словами одного из главных героев Белариуса, автор в сердцах воскликнул: «How hard it is to hide the sparks of nature!», «Насколько тяжело скрывать искры природы!». Мы знаем, что пьеса «Цимбелин король Британии», была самой последней из написанных Шекспиром, когда известный драматург уже был на апогее признания литературным бомондом Лондона. Это было время, когда на театральных подмостках Лондона преобладали постановки пьес величайшего мастера драматургии, а величайшим искусством из всех существующих был театр.  Характерно, но в 2008 году Ламберто Тассинари опубликовал 378-ми страничную книгу «Шекспир? Это писательский псевдоним Джона Флорио» («Shakespeare? It is John Florio's pen name»), имеющей такое оригинальное название в титуле, — «Shakespeare? Е il nome d'arte di John Florio». В которой довольно-таки убедительно доказывал, что оба (сам Уильям Шекспир и Джон Флорио) могли тяготеть, согласно шекспировским симпатиям к итальянской обстановке (в пьесах), а также его хорошее знание Италии, которое превосходило то, что можно было сказать об исторически принятом сыне ремесленника-перчаточника Уильяме Шекспире из Стратфорда на Эйвоне. Впрочем, никто не упомянул об хорошем знании Италии Эдуардом де Вер, 17-м графом Оксфордом, когда он по поручению королевы отправился на 11-ть месяцев в Европу, большую часть времени путешествуя по Италии! Помимо этого, хорошо была известна многолетняя дружба связавшего Эдуарда де Вера с Джоном Флорио, котором оказывал ему посильную помощь в написании исторических пьес, как консультант.  

Автор Неизвестeн

Критика / Литературоведение / Поэзия / Зарубежная классика / Зарубежная поэзия