Голос империи

— Было бы неплохо, — Джеремиан потянулся в пенных облаках, выставляя напоказ свою точеную грудь. — Если бы никто не знал, что сегодня я встречаюсь с Велесом. Боюсь, что лорд Фарадей не удержится от пересудов. У него вообще язык за зубами не держится. Что же будет, если он всем расскажет, что здесь произошло?

— А что здесь произошло?

— Ну мало ли, что здесь могло произойти. Правда же, дорогуша? — принц встал, показываясь во всей нагой красе. И любуясь произведенным эффектом. — Передай Велесу, что я скоро приду. Аудиенция в голубой гостиной.

* * *

Джеремиан не особо интересовался политикой, поэтому самого популярного тележурналиста видел впервые. Раньше ему доводилось только слышать о нем, зато теперь он с удовольствием разглядывал живой «рупор империи».

Велес был, на его вкус, весьма странным типом. Судя по уровню известности, гонорары он получал более чем приличные, но при этом продолжал носить очки. И явно страдал от ожирения. Второй подбородок прятал под ярким синим шарфом. Интересно, почему? Недолюбливал друидов и их методы лечения? Или это принципиальный эпатаж?

И как мужчина он был некрасив. А без своих кричащих аксессуаров стал бы и вовсе неприметным. Но от него веяло такой уверенностью и харизмой… какую, пожалуй, невозможно заменить ни красотой, ни деньгами.

— Вы освещаете заседание суда, — это был даже не вопрос, а просто начало разговора.

— Наш телеканал получил эксклюзивное право…

— Я знаю, — прервал его принц. — Как вы думаете, чем кончится это дело?

— Пока неизвестно, мы же не знаем, какое решение будет принято.

— Ну почему же, вполне известно, — пожал плечами Джеремиан. — Этот трупоед отправится на эшафот.

— Это официальное заявление дворца? — насторожился Велес.

— Скажем, мое частное мнение. Надеюсь, вы не хотите оказаться в рядах тех журналистов, которые за собственные незнания расплатились карьерой? — принц прикрыл глаза и улыбнулся. — Видите ли, в этой истории главное — не черный лотос. Хотя я согласен, нам есть, над чем поработать… Но вам стоит понимать, что такие люди, как Виктор Коннор, не должны самостоятельно выносить приговор. Граждане империи не смогут чувствовать себя в безопасности, если каждый, у кого в руках оказалось оружие, будет творить самосуд. У нас, в конце концов, есть прекрасный институт карателей. Именно для этих целей. Я подумаю о том, чтобы расширить круг их полномочий.

Велес дернулся в кресле и побледнел. Джеремиан немного удивился, но решил не акцентировать внимание. Карателей в империи боялись все.

— Я вас понял, ваше высочество, — Велес изобразил неуклюжий поклон.

— Мне всегда нравились понимающие люди.

Триединая империя, Альварские горы

Покои матроны Лиманны

Лиманна, негласно называемая королевой альвов, с вызовом посмотрела на свою советницу.

— И попробуй не воспользоваться случаем.

— Я, возможно, не улавливаю связи, — осторожно сообщила придворная дама. — Причем здесь наши интересы и… казнь какого-то человека из империи?

— А ты улови, — альва поморщилась от досады. Лично для нее все было совершенно очевидно. Но приходилось разъяснять прописные истины. — Он приемный сын Норы Коннор. И, соответственно, сводный брат ее дочери.

— Я это помню, он даже жил здесь какое-то время.

— Конноры у меня уже вот где, — королева провела ладонью по горлу. — Со своими глупыми лозунгами и принципами. Но я не могу взять и, скажем… сделать так, чтобы их многочисленное семейство стало не столь… многочисленным. А то и вовсе не стало. Никакого семейства. У нас с ними слишком близкое родство, чтобы у людей не возникло вопросов или подозрений.

— Мы уже сделали все, чтобы Нора не присутствовала в совете имперских лордов. Ее слово больше ничего не значит. Она даже больше не леди.

— Что не отменяет их влияния. Тем более, этот выродок Люциус снова вылез из норы. Никак не успокоится? Они не понимают, что ставят под удар доходы альварской короны и само будущее нашей автономии. А я не понимаю, что мы все еще делаем в составе империи, и зачем нам все эти… люди.

— Только причем тут Виктор? — решилась прервать этот поток мыслей советница.

— К нему лично у меня нет никаких претензий, — вздохнула Лиманна. — Он может перестрелять хоть всех травоядных скопом. Но фамилия Коннор должна быть замазана. И желательно кровью. Тогда Нора уже не сможет рассчитывать на то, чтобы посадить свою дочь на альварский трон.

— Да, моя королева, — советница склонила голову, чтобы не продемонстрировать, как ее раздражает это вынужденное раболепное обращение. Де-факто должность была выборной и в имперских рангах приравнивалась к мэрской. Но Лиманна была на этот счет другого мнения. За оспаривание которого можно было легко остаться без головы.

— Большинство из двенадцати семей просто обязаны проголосовать за смертный приговор. Меня не интересует, как ты этого добьешься. Мне важен результат.

Придворная дама нервно сглотнула. И снова промолчала. Кивнула, подтверждая, что приказ принят, и удалилась.

Джалан, район Хеске, редакция журнала Дива