Голос крови

— Ему про Фому, а он про Ерему… — Денисов доел селедку и принялся за борщ. — Повторяю: меня бросили в большую политику, я «Валентину» сейчас кручу.

— По 147-й?

— Представь себе.

— Не могу.

— И я не могу. Моя бы воля… я бы эту суку сегодня же на свободу выпустил и известил об этом вкладчиков, и все — к утру ее на куски бы разорвали!

Полковник Денисов возмущался совершенно искренне. Еще бы! Какая-то каракатица, которую и женщиной-то назвать трудно, выступая посредником по продаже автомобилей, да еще в кредит, делает за несколько месяцев такие бабки, что перед ней танцуют самые высокопоставленные чиновники МВД! А он, полковник МУРа Денисов, не в состоянии даже семью прокормить! Ну разве это справедливо?!

Денисов посмотрел на своего собеседника, в глубокой задумчивости сидевшего по другую сторону стола, и неожиданно ему в голову пришла шальная мысль: а не подключить ли к делу Климова? Ведь неважно, кто будет сражаться с противником — он или Климов, важно выиграть это сражение. Выиграть любой ценой!

— Константин Иванович, не хочешь съездить в командировку? — пустил пробный шар Денисов. — Солнце, море, девочки…

— В Турцию? — спросил Климов, думая, что его разыгрывают.

— В Дагомыс. Там состоится деловая встреча российских катал. Повестка дня довольно интересная: организация соревнований по карточным играм.

— Первенство России? Чей клуб лучше? — позволил себе усомниться Климов.

— Абсолютно верно, — кивнул Денисов. — Сегодняшняя Москва — огромный денежный мешок. Поэтому бригады картежников — москвичи, пермяки, екатеринбуржцы, туляки, магаданцы, дальневосточники — поделили ее, родимую, на подконтрольные зоны и бомбят с утра до вечера. Это, так сказать, официальная часть, а неофициальная — передел территории Москвы и борьба гонщиков и прочей картежной шушеры за независимость.

— Кто ж на них посмел наехать? — изумился Климов. — Они ж под вашей крышей работают.

Денисов устало улыбнулся:

— Костя, ты, к сожалению, до сих пор не можешь понять, что наши преступники — впрочем, не только они, правительственные чиновники тоже — народ уникальный. Вместо того чтобы объединиться, помогать друг другу, терпеть сегодня, чтобы обогатиться завтра, они стремятся лишь сию секунду урвать кусок пожирнее. Результат — буйство, стихия, хаос… Воры воруют у воров, авторитеты приговаривают к смерти авторитетов, убийцы убивают убийц. Не избежали драки и картежники. На гонщиков наехали акулы покрупнее — делитесь, мол, но им показали кукиш. И начались разборки… Возможно, Слепнев — жертва одной из этих разборок.

— Это уже горячее, — сказал Климов. — А что я там должен делать?

— Ничего. Главное — твое присутствие там, чтобы тебя заметили и намотали на ус, что мы, — Денисов ткнул себя большим пальцем в грудь, — в курсе событий и без боя своих позиций не сдадим.

— Эффект присутствия, — улыбнулся Климов.

— Абсолютно верно. Авторитеты должны раз и навсегда понять: чем ближе к закону — тем безопасней.

— Это древняя истина. Ее сформулировали в тридцатые-сороковые годы в Америке сицилийские мафиози.

— Вот я и хочу, чтобы наши недоумки тоже придерживались этой истины.

«И я добрался до истины… Ты хоть и занимаешься «Валентиной» и прочими коррумпированными делишками, но игорный бизнес из-под контроля выпускать не хочешь. Не желаешь. Почему? Да потому, что гонщики, майданщики и прочие картежные жулики — это твоя вторая зарплата, реальные деньги, за которые ты вступил в борьбу с авторитетами. И я тебя, пожалуй, в данной ситуации поддержу…»

— А ты не так прост, Михаил Борисович, — улыбнулся Климов.

— Не проще паровоза. Едешь?

— А кто мне командировку выпишет?

— Ты поедешь неофициально. Завтра и следующий день — выходные, в понедельник вернешься. А деньги… Пары «лимонов» хватит?

«Из общака?» — хотел спросить Климов, но в последний момент, пожалев самолюбие коллеги, передумал, смеясь, ответил:

— Спасибо. Деньги у меня есть.

— Извини, я забыл, что ты вторую зарплату у Скокова получаешь, — поддел Денисов. — А теперь запомни: Ягунин. Глеб Иванович Ягунин. Это фамилия человека, который тебя встретит.

— Кто он?

— Майор. Старший опер.

— В Сочи давно?

— По-моему, всю жизнь.

Климов вернулся в свой кабинет, сел напротив Смородкина и, поведав ему о разговоре с Денисовым, спросил:

— Откуда он знает, что я сотрудничаю со Скоковым?

— Выяснить, с кем ты сотрудничаешь, проще простого, — пожал плечами Смородкин. — А вычислить человека, которого это заинтересовало, — еще проще: Денисов. У него в этом деле своя корысть.

— Ты гений, Витя! — рассмеялся Климов. — Мы начали с ним заглатывать друг друга одновременно и с одинаковой скоростью… Посмотрим, что из этого получится.

— Я эту загадку, с первого класса помню, — хмыкнул Смородкин. — Две змеи заглатывают друг друга с хвоста… Ты к понедельнику вернешься?

Ответить Климов не успел: затрещал телефон, и он взял трубку.

— Здравствуйте, Константин Иванович! Благонравова беспокоит…

— Рад тебя слышать, Танечка! Как успехи?

— Успех, слава, овации — это для Ракитиной. У меня — головоломки сплошные.