Голос крови

— Абсолютно верно. Скалон — хитрая лиса, но если ворвется в курятник — берегись: всех кур передушит! И не потому, что жрать хочет, а ради удовольствия.

— И что же ему предложили? — спросил Красин, видя, что собеседник задумался.

— Ему сперва показали, как деньги делают, — усмехнулся Гаврилов. — Воловик и Макашевич взяли своего старого приятеля под белы ручки, отвезли к известному в русской общине Нью-Йорка адвокату Александру Гурвичу и в его брайтонском офисе на Тринадцатой улице зарегистрировали корпорацию «Нью бизнес корпорейшн». Все оформили в лучших купеческих традициях: пятьсот долларов первоначального капитала, двести акций по два с полтиной за штуку, счет в банке — расчетный и сберегательный… Затем нашего героя познакомили с Игорем Дунаевым, сказали, что у него во Франции своя фирма «Агат», специализирующаяся на туалетной воде. «Дунаев нам будет продавать воду по два доллара за флакон, а ты в России будешь гнать по четыре». И Скалон подписался. Деньги потекли. Правда, не рекой — ручейками, но и то хорошо: за полгода мы утроили свой капитал. Лева чуть не в пляс пустился: «У кого мозги есть, у того они есть!» А партнеры тут как тут: «Лева, можно заработать еще больше… Есть покупатели в Средней Азии… Мы зафрахтовали два грузовых самолета… Дай в долг сорок миллионов… Через полгода вернем… И десять процентов ежемесячно…»

Скалон вызвал меня и Калганова, который руководит у нас отделом внешнеэкономических связей. Спросил: «Дать?» Я сказал: «Кинут». Калганов пожал плечами: «Хозяин — барин». И Скалон решился — отдал приказ переводить деньги на наш нью-йоркский счет.

— Каким образом это делалось? — спросил Красин.

— Элементарно, — хлопнул себя по коленке Гаврилов. — Находили какой-нибудь завод или фабрику, сбывающие свою продукцию за границей и имевшие счета в западных банках. Рубли им требовались для фонда зарплаты и прочих расходов внутри страны. Так вот, мы клали на их рублевый счет нашу прибыль, а они — по очень выгодному для них в то время курсу — переводили на наш счет в Америку доллары.

— Просто, как грабли! — выругался Красин. — И что же дальше?

— А дальше — полная чертовщина или… наступил финал прекрасно срежиссированного спектакля, я так думаю. Скалон по каким-то там своим певческим делам вылетел в Париж и случайно выяснил, что туалетная вода, которую ему трейлерами гнал в Москву Игорь Дунаев, стоит не два доллара, а всего лишь один. Он психанул и стал работать с Дунаевым напрямую, то есть кинул своих партнеров, а те, в свою очередь, кинули его — забыли про должок. Здесь уже началась гоголевская чертовщина — гроб по кругу залетал. Я — к Скалону: «Лева, мы держимся на плаву только благодаря нашей репутации и репутации наших клиентов — Пугачевой, Леонтьева, Зыкиной, Добрынина и прочих соловьев и канареек, но, если эти птички начнут забирать свои бабки, мы до рассвета не доживем». «Продержись месяц, и я все улажу», — сказал Лева. Прошел месяц, и по Москве поползли слухи, что банк «Лира» на последнем издыхании. Кто его пустил — не знаю, но, думаю, партнеры Скалона — Воловик и Макашевич.

— И вкладчики пошли забирать деньги? — спросил Красин.

— Да.

— Это крах?

Гаврилов неторопливо закурил, выпустил под потолок колечко дыма и, подумав, сказал:

— В принципе мы могли бы выкрутиться — у нас есть деньги, и немалые, но Скалон запретил их трогать. Сказал: «И не вздумай прикасаться. Руки отрублю!»

— Чем он это мотивирует?

— Ничем. Нельзя, говорит, и все. Точка!

— Большие деньги?

— Около сорока миллионов. «Зеленью», — с трудом разлепил губы Гаврилов.

— Кому они принадлежат?

— Вкладчикам, естественно.

— Фамилии можете назвать?

— Нет.

— Почему?

— Потому что это тайна, покрытая мраком: деньги кладут на предъявителя.

— Ну и что?

— Как что? Сберкнижка — у одного, талон — у другого.

— Значит, вы все-таки пытались эту тайну раскрыть, — усмехнулся Красин. — Удалось?

— Увы! — развел руками Гаврилов.

— На чем же вы споткнулись?

— У нас более восьмидесяти пяти тысяч вкладчиков…

— И ни одного компьютера, — язвительно заметил Красин, — который мог бы вам выдать с десяток нужных фамилий. Не поверю, Георгий Степанович! Не могу поверить! Это задачка для студента первого курса экономического факультета МГУ… Сорок миллионов делим на десять… Сколько получается? Правильно. Четыре миллиона. Затем закладываем в компьютер счета примерно с такими суммами, и он через пару минут выдает интересующие вас фамилии. Как видите, ничего здесь сложного нет. А вы мне мозги морочите! Зачем?

Гаврилов мгновенно превратился в простецкого парня с располагающим честным лицом и доверчивой улыбкой.

— Откуда вам известно, что физических лиц должно быть ровно десять?

— Я сказал: примерно.

— Теперь вы изволите от меня что-то скрывать. Долго мы…

Красин резким движением руки заставил Гаврилова замолчать.

— Георгий Степанович, поверьте на слово: это как раз тот самый случай, когда… В общем, чем меньше знаешь, тем лучше спишь.

— И все-таки меня устроил бы более конкретный ответ.