Голос ненависти

– Ясина, может, он заразный, не лезь, – шикает Форирас.

Та в ответ что-то бормочет, и Кайрис чувствует, как на грудь опускаются чьи-то руки. Дальнейшее происходит само собой. Первее, чем Кайрис успевает осознать свои действия, она хватает Ясину за запястье. Раздается болезненный вскрик, и Кайрис раскрывает глаза. Ясина стоит, склоняясь над ней, бледная, будто припорошенная мукой.

– Я… я просто хотела посмотреть, как ты, – бормочет она.

Позади оглядывается обеспокоенный Форирас. В широко распахнутых глазах напротив мелькает какая-то эмоция, и Кайрис с упавшим сердцем узнает в ней страх. Она разжимает пальцы.

– Прости, – выдавливает Кайрис, глядя, как Ясина потирает руку и вся так и сжимается от испуга. – Я пойду.

Телега и так уже стоит, поэтому Кайрис просто спрыгивает на землю. Где-то в глубине души она ждет окрика, но Форирас тут же трогает лошадь с места, и телега удаляется, обдавая пылью. Кайрис закашливается, глядя вслед. Глупо было расслабляться и забывать, кем она стала. Но почему так больно в груди?

Кайрис сплевывает раз – собственная слюна кажется вязкой и становится камнем в горле. Все верно. Ты или волк, или тебя гладят – вот и все, по-другому не бывает. Она вздыхает, потирая затылок. Только вот что это было?

И осознает, что и так уже знает. Все было в порядке – и в один момент ее скрутило волной боли. Так не бывает. Только если один ублюдок не дергает за ниточки паутинки. Проклятый урнийский колдун! Проклятый Вел! Кайрис ударяет по стоящему рядом дереву кулаком, выплескивая злость – и отчаяние.

Недалеко убежала. А теперь даже на другой конец земли бежать нет смысла: урнийские колдуны используют волосы жертвы, тут что ни делай – достанет. Кайрис выдыхает и, ненавидя себя, богов и Вела вместе взятых, разворачивается.

Глупо было надеяться вывернуться. Похоже, она и сама не заметила, как оказалась внутри паутины. Только вот если это настоящее колдовство, стоит оно немало. Зачем Велу так тратиться ради Кайрис? Она не настолько хороший воин. Подозрения укрепляются, но развеять их все равно нечем.

697 год, Посадник, 31

Обратный путь занимает чуть дольше, потому что его приходится преодолевать пешком. Вспышки боли появляются еще пару раз, хоть и значительно слабее – будто подгоняя. К тому времени, как она, наконец, достигает ворот, ночь уже близится к концу. Тем больше Кайрис удивляется, замечая знакомую фигуру на подходе к городу. Один Зилай знает, как он умудряется подгадать. Другой вопрос – зачем?

Вел сидит на камне неподалеку от ворот и провожает Кайрис ленивым взглядом. Подойдя ближе, она останавливается и не находит слов.

– Хотел увидеть, как ты бежишь обратно, поджав хвост, – отвечает на ее взгляд Вел.

В темноте его лицо похоже на глиняную маску, только глаза поблескивают. Больше всего хочется пройти мимо, но ноги гудят от усталости, да и когда задавать вопросы, если не сейчас?

– Делать нечего? – грубо бросает Кайрис, плюхаясь на землю рядом.

Вел хмыкает. По его взгляду становится понятно, что истинной причины все равно не узнать. Кайрис отводит взгляд и наблюдает за тем, как янтарный шар медленно опускается за горизонт. Видно, как на стене проходит стражник, и красный огонек факела роняет на камень расплывчатые отблески. Наконец, Вел задумчиво говорит, глядя куда-то на горизонт:

– Так и знал, что сбежишь. Нагулялся?

И, повернув лицо, широко ухмыляется. Кайрис в бессилии сжимает кулаки, понимая, что у нее нет ни сил, ни желания сражаться. Вел продолжает смотреть на нее, и в его глазах мелькает что-то, похожее на разочарование. Да он же специально злит, дергая, как собаку за хвост – чтоб укусила. Как только Кайрис это понимает, злость, на мгновение сильно вспыхнув, затухает.

– Зачем было тогда меня отпускать?

– Ты бы все равно это сделал, – отвечает Вел, пожимая плечами. – Проверить, достанет ли тебя на расстоянии или просто попытать удачу.

Неприятно признавать, но он прав.

– Зачем тебе именно я? – спрашивает Кайрис повторно и, предупреждая ответ Вела, раздраженно добавляет: – Только не нужно опять говорить, что тебе не важно, кто. Я не тупой. Паутинка, подкуп стражи – это не кружку пива заказать.

Вел прищуривается, будто оценивая ее.

– Разве пес спрашивает, почему всех щенков утопили, а его – нет? – говорит он, будто шутя, но смеяться не тянет. – Твое дело – выполнять, что я скажу, а остальное тебя не касается.

Кайрис собирается возразить, но в итоге ничего не говорит – все козыри в чужих руках, и если Вел не хочет отвечать, то она ничего с этим не поделает.

Где-то вскрикивает ночная птица, потом раздается шорох крыльев и тихий хруст. Кайрис ежится то ли от холодного ветра, то ли от всей ситуации в целом. Может, выкрасть у Вела паутинку? Или просто убить его? Пальцы сами собой тянутся к рукояти меча, но так и не вытаскивают из ножен.

Вел не так глуп, чтоб носить паутинку с собой. Даже если Кайрис его одолеет, Зилай знает, куда ее Вел спрятал. Хорошо, если Кайрис доживет отведенную ей жизнь до того, как время уничтожит хрупкую вещь. Плохо, если ее найдет кто-то другой. Злой. Хитрый. Или глупый. Особенно последнее.