Голос ненависти

С улицы раздаются звуки собачьей возни, и Кайрис вырывается из раздумий. С неожиданной легкостью поднявшись на ноги, она прячет Швею в ножны. Медлить действительно нельзя. Кайрис бросает взгляд на Сергетона. Он в самом деле казался ей страшным? Пнув обмякшее тело, она начинает усиленно думать.

Что же делать? Если оставить все, как есть, то так и до темницы недалеко. Зарывать – опасно, до канавы тащить – долго и еще опаснее. Кайрис устало трет переносицу. Нужно уничтожить ублюдка так, будто его и не было. Как бездна пожрала. Стоит мысли проскочить в голове, как Кайрис осеняет. Способ слишком хорош, чтобы сработать, но чем Зилай не шутит.

Кайрис кидает на труп задумчивый взгляд и выходит из конюшни. От холода тут же приходится обхватить себя за плечи и поежиться, но это чувство быстро проходит. Ноги сами приводят ее к загончику для свиней. В темноте жадно поблескивают бусинки глаз, и стоит подойти – как они утыкаются в Кайрис. Вот и настало время проверить все те истории, что рассказывают бабы на рынке.

Подхватив валяющуюся на земле хворостинку, Кайрис поворачивает защелку, стараясь, чтобы все выглядело так, будто Сергетон сам забыл закрыть загон. Стоит распахнуть дверцу, как свиньи сразу же с любопытным хрюканьем высовывают свои сплюснутые носы.

Кайрис глубоко вздыхает и взмахивает рукой, со свистом рассекая воздух. Хворостинка опускается на толстый бок, заставляя свинью взвизгнуть. Остается только надеяться, что Мелирасс спит так же крепко, как и всегда. Загнать свиней в конюшню оказывается несложно. Только Лысый было вздрагивает, ведя головой, но почти сразу успокаивается.

Свиньи обступают холодеющий труп кругом, шумно обнюхивая воздух. Чуть потоптавшись, Кайрис закусывает губу. Не оставить ни следа, скорее всего, не удастся. Значит, надо подстроить все так, будто произошедшее – случайность. Кайрис много раз слышала, как свиньи накидывались на ребенка или немощного старика. Но на здорового мужчину? Разве что у него, например, была сломана нога.

Кайрис подбирает стоящие в углу вилы и, размахнувшись, со всей силы опускает черенок на неподвижную конечность. Раздается громкий хруст, и слабый лунный свет выхватывает из темноты белый осколок, торчащий из колена. Кайрис вновь утирает лоб. Готово. Она кое-как набрасывает сено на лужи крови, поглаживает Лысого по боку на прощание и выходит, прикрывая за собой дверь. Пригладив волосы, Кайрис подпирает двери валяющимися досками – так, будто случайно упали. Еще мгновение она прислушивается к чавканью, доносящемуся из-за стены, а потом выдыхает. Вот и все.

Стоит выйти из конюшни, как темнота тут же обволакивает, будто черное покрывало. Задрав голову, Кайрис глядит, как луна моргает из-за быстро несущихся облаков. Красиво. Сейчас, когда первый всплеск эмоций идет на спад, на место нервному возбуждению приходит усталость. Кинув еще один взгляд на янтарную дольку среди туч, Кайрис быстрым шагом направляется прочь. Она победила. В этот раз свидетелем ее тайны останется только луна – и никто больше.

Маленький ножик с дребезжащим звуком вонзается в дерево, заставляя стену дома дрогнуть и заскрипеть. Иногда этот звук напоминает Кайрис стон. Старое здание на окраине города напоминает старика: покосившееся, с прорехами и дырами. На одном из боков выведен неровный угольный контур в форме человеческого тела – Вел начертил его, чтобы тренироваться. В последнее время он полюбил сюда приходить.

Улочки на окраинах такие узкие, что и телеге не проехать, но жизнь здесь кипит ничуть не слабее, чем в центре, а иногда кажется, что наоборот. Слышно, как дерутся собаки в переулке, как галдят дети и кует где-то недалеко кузнец, ударяя по стали молотом. В воздухе пахнет грозой. Время от времени Кайрис бросает взгляд на небо, но не видит ни тучки – только белесые облака. Она стоит, приваливаясь к стене соседнего дома, и наблюдает за восседающим на бочке Велом и четкими движениями его руки. Др-р-р. Просвистев в воздухе, второй нож вонзается прямо там, где у фигуры должно находиться сердце. Вел удовлетворенно хмыкает.

Интересно, сколько же людей он убил и можно ли вообще это число сосчитать? Даже оборванцы, недавно заглянувшие на огонек, не хотели связываться ни с Велом, ни с Кайрис. Жаль – наблюдать за чужой тренировкой ужасно скучно. А ножи метательные – пустые и не отзываются.

Внезапный порыв ветра хлещет по щеке, обдавая холодом. В ушах раздается металлический звон. Кайрис недоуменно скашивает глаза, прижимая пальцы к щеке. Глаза натыкаются на нож, вонзившийся в опасной близости от уха, да так сильно, что по стене идет трещина.

Вел тихо усмехается, ловя недовольный взгляд, и даже не вздрагивает, когда Кайрис вырывает нож и отправляет обратно. Сделав большую дугу, он приземляется, чуть-чуть не долетая до бочки, и вонзается в землю.

– Хватит овец считать. Дело есть.

Вел наклоняется, и его пальцы с проворством змеи обхватывают рукоять и тянут вверх. Вытерев лезвие о штанину, он задумчиво примеривается. Кайрис закатывает глаза.

– Да-да, конечно, – бормочет она, продолжая лениво катать мысли в голове.