Голос пойманной птицы

Ее стихотворения переменили меня. Они пробудили во мне интерес к жизни иранских женщин, и этот интерес я сперва удовлетворяла как литературовед, а потом и как писатель. Для своей первой книги, семейных воспоминаний «Хорошая дочь» (The Good Daughter), я несколько лет изучала историю Ирана до революции 1979 года. И даже закончив книгу, я чувствовала, что события этого периода по-прежнему не дают мне покоя, занимают мои мысли. Иран – страна парадоксов, в 1950-е и 1960-е годы эти парадоксы лишь усугубились. В те годы жизнь женщин претерпела коренные изменения, но многие старые запреты и предрассудки никуда не делись. Этот конфликт меня заворожил. Вдобавок со времен Форуг женщины прочно вошли в иранскую литературу, при этом – в силу укорененных в культуре табу или открытой цензуры – складывалось ощущение, что о многом до сих пор не пишут, особенно о десятилетиях, предшествующих революции. Что значило в те годы быть женщиной в Иране? Какие существовали правила? Какие возможности и препятствия? Мне хотелось прочесть – и написать – историю, которая ответила бы на эти вопросы.

И я обратилась мыслями к Форуг. Год за годом я продолжала читать о ней все, что удавалось найти, еще не осознавая, что в конце концов напишу о ней роман. В какой-то момент я узнала, что во время беспорядков, всколыхнувших Иран в начале 1960-х, Форуг помогала студентам-активистам. Я решила выяснить все, что получится. Я обратилась к ее стихам, потом к научным источникам. Открытие следовало за открытием. То, что я обнаружила, ввергло меня в изумление, и в конце концов я подумала, что обязана рассказать ее историю.

Как поэт Форуг черпала вдохновение в собственной жизни, и события этой жизни – незадавшийся ранний брак, развод, вынужденная разлука с сыном, скандальный роман с известным режиссером и, разумеется, смерть в 1967 году в возрасте тридцати двух лет – образуют фабулу романа. Балансируя между истолкованием и воображением, я наполнила роман образами, тропами, темами и ритмами стихов и фильмов Форуг. Когда я писала, ее призрачный голос, настойчивый и нежный, звучал у меня в ушах. Мне хотелось, чтобы его услышали и читатели, и я погрузилась в ее поэзию, перевела ее стихи с фарси на английский. В процессе работы над этими переводами я лучше узнавала ее творчество, и это едва ли не самое ценное, что я получила, написав историю Форуг.

Что я не знала, то выдумала. Иначе было нельзя. В отличие от авторов романов о других исторических личностях, я не располагала богатым архивом. После смерти Форуг в 1967 году многие ее бумаги исчезли. Друзья и родственники, кого, несомненно, травмировала гибель такой молодой и такой талантливой женщины, равно как и непрекращающиеся беспорядки в Иране, предпочитали не распространяться о самых скандальных событиях ее жизни. О ее творчестве тоже умалчивали. После революции 1979 года ее стихотворения сперва запрещали, потом подвергали цензуре. Одно издательство продолжило их печатать, несмотря на запрет, и его спалили дотла. На протяжении десятилетий единственной полной биографией Форуг оставалась книга Майкла К. Хиллманна «Одинокая женщина» (A Lonely Woman), опубликованная в 1987 году. О творчестве Форуг блистательно писала профессор Фарзане Милани, но ее фундаментальное исследование «Форуг Фаррохзад: литературная биография» (Forugh Farrokhzad: A Literary Biography) вышло в Иране уже после того, как я дописала роман.

Лакуны и противоречия в исторических документах открывали простор для фантазии. По замечанию Э. Л. Доктороу, «историк расскажет, что было, писатель – как это было». В истории Форуг мне хотелось рассказать не просто о каких-то внешних событиях ее жизни, но и о том, что могло бы стать известным, однако осталось тайной из-за скрытности ее близких и непостижимости человеческой личности как таковой. Я старалась представить, как жила та женщина, которая написала эти удивительные стихи. Та женщина, которая, написав эти стихи, создала себя. И ради этого я прибегла к великой силе вымысла, способной пролить свет на прошлое.

Источниками мне служили стихотворения, письма, фильмы, интервью Форуг, однако я, как водится у писателей, развивала и переосмысляла их темы. К примеру, прообразом Лейлы Фармаян послужила женщина, с которой Форуг подружилась вскоре после развода, но в романе эта героиня играет более важную роль: в конечном счете она олицетворяет собой бесчисленное множество иранцев, как мужчин, так и женщин, в течение прошлого века скончавшихся как при загадочных, так и вовсе не загадочных обстоятельствах. В книгу вошли не все события жизни Форуг, поскольку многие из них заслуживают отдельного романа. Как известно, в начале 1960-х годов, после посещения лепрозория Бабабаги, где снимался фильм «В доме темно», Форуг усыновила жившего там мальчика, но мне не хотелось додумывать те события, о которых почти не осталось свидетельств, и вторгаться в память переживших ее любимых.