Голоса деймонов

Но Вальтера Триера, так же как Томаса Генри, иллюстрировавшего книги об Уильяме, пейзаж и обстановка интересовали не сами по себе, а только как место, в котором что-то происходит; с таким же успехом можно было бы использовать театральные декорации. Эти истории интересны не пространствами, не местами, которые в них описываются, а людьми, которые действуют в них, движутся и говорят. На месте маленького городка Бромли с таким же успехом мог бы оказаться Андовер или Джеррард-Кросс; на месте большого города Берлина — Вена или Амстердам. А вот истории Артура Рэнсома совершенно немыслимы вне особой, уникальной обстановки, в которой они происходят, — вне пейзажей Озерного края с их озерами, болотами и огромными, безмолвными холмами, которые Рэнсом любил всей душой.

И мне хотелось бы понять, есть ли какое-то глубинное различие между двумя этими типами писателей, двумя типами иллюстраторов, двумя типами детских книг. Для авторов одного типа важны характер и действия персонажа, а обстановка более или менее случайна. Для другого типа обстановка и ландшафт — неотъемлемая часть истории: без них никакой истории попросту бы не получилось.

Думаю, нечто подобное имел в виду К. С. Льюис, когда писал о двух типах читателей: одних интересует только действие и напряжение, им нет дела до того, происходит ли история в Камелоте, на Марсе или в Лос-Анджелесе; для других же, к которым Льюис относил и себя, важнейшую часть удовольствия составляли вещи наподобие «снегоступов, дремучих лесов и имен, как из „Гайаваты“». Не могу найти эссе, в котором он это говорил, и не уверен, точно ли я цитирую, но по существу я полностью с ним согласен.

Что касается разницы между двумя типами книг, не могу сказать, глубинное это различие или поверхностное, и не знаю, насколько оно важно. Могу сказать лишь, что оно важно лично для меня, потому что мне интересно, как это устроено.

А теперь я опять сделаю крутой поворот и скажу несколько слов еще о двух иллюстраторах, один из которых — великолепный Питер Бейли, работавший с несколькими моими книгами.

Питер Бейли, «Лира» (слева) и «Лира знакомится с алетиометром» (справа). По заказу Folio Society. См. также цветную вклейку

Это две иллюстрации к изданию «Северного сияния», выпущенному издательством Folio Society, которое продолжало публиковать иллюстрированные книги даже после того, как большинство коммерческих, массовых издательств давно от этого отказалось. Когда я получил предложение насчет «Темных начал» из Folio Society, я очень обрадовался — и не в последнюю очередь потому, что у меня появился еще один шанс увидеть свои книги с иллюстрациями Питера Бейли. К тому времени он уже проиллюстрировал четыре моих сказки, и я был в совершенном восторге от его работы, но одно дело — короткие истории, а другое — целая трилогия. На этих рисунках мы видим Лиру в начальной сцене «Северного сияния» и Лиру, которая впервые увидела алетиометр и пытается в нем разобраться. На мой взгляд, Питеру замечательно удается передать и характер Лиры, и обстановку, в которой она находится.

И последние три рисунка, которые я хочу вам показать, — мои собственные. Когда «Северное сияние» готовили к печати, издатель предложил мне сделать заставку — особый декоративный элемент в начале каждой главы. Мне удалось убедить его, что все заставки должны быть разными и, более того, что я нарисую их сам. Я, конечно, не художник, но предполагалось, что в печатном виде заставки будут совсем крошечными, так что я все равно бы ничего не испортил. Поэкспериментировав немного, я подобрал подходящий размер для исходных рисунков — квадрат шесть на шесть дюймов — и графический стиль, основанный на сплошных пятнах черного и белого цвета, которые уж наверняка не потерялись бы при печати (я знал, что в книге эти заставки будут не крупнее почтовой марки, а бумага предполагалась довольно дешевая и грубая, так что слишком тонкие линии на ней бы просто не пропечатались). Эти заставки — тоже разновидность Пограничья, только на сей раз — между книгой и ее автором.

Филип Пулман, иллюстрации к 14-й и 21-й главам «Северного сияния»

А вот так выглядела последняя из заставок к «Северному сиянию».

На нее ушла целая вечность — я перепробовал сотни вариантов, пока, наконец, лицо Лиры не получилось более или менее правильным. Лира смотрит вверх, на раскрывающуюся у нее над головой Вселенную; она дивится этому невероятному зрелищу и одновременно боится того, что ей теперь предстоит сделать, но твердо знает, что совершит это во что бы то ни стало… Я постарался отразить эти чувства в ее лице, и, по-моему, у меня получилось. Но самое главное — то, чего на этом рисунке нет. Все предыдущие заставки были в рамках. А эта — нет. Все преграды сокрушены, границ больше нет, Вселенная распахнулась во всю ширь: Лира вырвалась из клетки.