Голоса надежды

Мы целовались с тобой на краю пустоты.
Мы говорили с тобой на пороге молчанья.
Пусть впереди длинная ночь отчаянья,
И позади все сожжены мосты…

Мы не упали с тобой в бездну ночной тишины.

Мы не взлетели в пропасть немого неба.
Мы не оставляли разумную толику хлеба:
После полета жить-то мы чем-то должны.

Мы доказали, что оба на облаках

Мы еще можем качаться полночью ясной.
Мы не вонзили зубы в красное мясо,
Не уподобились мы в естестве волкам.

Мы сохранили друг друга от близкой беды,

Уберегли, заставили вовремя остановиться…
Может, поэтому зависть к котам и птицам
В нас продолжает чудовищем жить седым…

* * *

Циркачка в ящике! Спокойна ты
В мельканье лезвий иллюзиониста.
В тебе ни страха нет, ни суеты.
Работаешь на удивленье чисто.

Твой маг–партнер тебя тренировал,

Любовно и неистово неволя.
Ты знаешь, где и как пройдет кинжал.
И страх забыт, и в кулаке вся воля.

До совершенства номер доведен.

Из ящика ты выйдешь невредима…
Но если бы ножи со всех сторон
И в жизни так же проносились мимо!

Когда бы знать, где лезвие пройдет,

Как нужно стать, чтоб избежать увечий!
Отрепетировать все наперед:
Паденья, взлеты, проводы и встречи…

Но жизнь — смертельный номер цирковой.

И нет суровей иллюзиониста.
И платят изувеченной судьбой
За страх, мешающий работать чисто.

* * *

Это сон — или это осень?
Зачарованно крикну. «О, синь!»
А навстречу — весна красок —
Мне в распахнутые глаза.

Это миг — или это вечность?

Дня предсмертного бесконечность?
Будто перед концом света,
Облаков плывут образа:

Осиянные светом листьев,

Осененные серебристой
Предзакатной полоской неба,
Уплывают, бесшумно скользя.

И среди суеты я верю

Только в эту, в эту потерю:
Меркнет, меркнет волшебный свет мой,
И его задержать нельзя!..

ДУША ДО ВОСТРЕБОВАНИЯ

Отправлена Бог весть когда, нагая,
В заброшенном почтовом отделенье,
Куда сто лет не ходит адресат,

Лежит душа. Пылится под ногами,

И все еще надеяться не лень ей.
Что он придет, найдет, что будет рад...

Дистанция «рождение — погибель» —

У каждого своя. Но тело — это
Лишь тень души, незримо льющей свет.

В почтовом отделенье, на отшибе,

Душа чуть дышит, истекая светом.
А тень ее во тьме бредет сто лет…

* * *