Голоса Памано

Но Ориол уже покинул кабинет, внутренне торжествуя, ибо опасность на сей раз миновала, и одновременно злясь на себя, поскольку, похоже, сегодня он слишком разговорился.

43

– Я что-то не врублюсь, о чем вы, сеньора.

Девушка невозмутимо, как корова жвачку, жевала резинку и внимательно разглядывала Тину, словно та была пришельцем из другой галактики, а не простой земной женщиной, желавшей узнать неизвестные ей факты из жизни ее сына.

– Скажите, Арнау здесь жил?

– Слушайте, почему вы не спросите об этом у него самого?

Больше всего ее обескураживало то, что эта девица называла ее сеньорой. Так Тина чувствовала себя совсем старой. А ведь ей всего сорок семь; да, у нее шесть лишних килограммов и муж, который наставляет ей рога. Но ведь сорок семь – это не шестьдесят и не семьдесят. И как мог Арнау влюбиться в девицу, у которой в подбородок вставлена пуля. Ну, не пуля, конечно, а маленький серебряный шарик, да еще короткие красные волосы торчком. И в пупке тоже металл. Если бы Жорди ее только увидел, тут же обозвал бы наркоманкой, ему даже не нужно было бы принюхиваться к подозрительному запашку в помещении. Ну ладно, мы же открытые люди, бог с этим.

– Наверное, потому что я очень робкая.

– Как вы меня нашли?

– По записной книжке Арнау. Мирейя. Лерида. Перед тем как отправиться в монастырь, он был с тобой.

Девица перестала жевать, и Тине показалось, что ее взгляд обращен куда-то назад, будто в глубь веков, а может быть, всего лишь на месяц назад, к тому дню, когда она в последний раз видела Арнау. Неожиданно девушка улыбнулась, и Тина пожалела, что не может прочесть ее мысли. Двое юношей с мешками цемента на спине пересекли помещение. На одном были такие обтягивающие джинсы, что они казались голубой кожей на ногах, а у другого были короткие широкие штаны, и оба сопели под тяжестью ноши. Они буркнули нечто вроде приветствия, и Тина ответила им вежливым кивком головы. Мирейя взяла чайник и налила его содержимое в два грязных стакана, и Тина с трудом сдержала брезгливую гримасу. Однако, когда она поднесла стакан к губам, отвращение ей скрыть уже не удалось.

– Сахара у меня нет, – поспешила заметить девушка.

Как могло случиться, чтобы такой парень, как Арнау, заинтересовался этой девицей?

– Ничего, все очень вкусно, – соврала Тина.

– Мы сами разводим травку в саду.

– Поздравляю.

Как могло случиться, чтобы такая девушка, как эта, заинтересовалась Арнау?

Пауза. Мирейя вынула изо рта резинку и попробовала чай. Судя по выражению лица, она нашла его очень даже ничего. Тина вздохнула.

– Ну хорошо. Я только хочу знать, счастлив ли Арнау.

Девица вытащила из кармана брюк бумажку и протянула ее Тине. Какие-то цифры. Женщина в недоумении взглянула на Мирейю.

– Телефон монахов, – ответила та. – Девяносто три и та-та-та… Аве Мария, говорите. Арни, ты счастлив?

Тина поставила стакан на стол, окрашенный в оранжевый цвет, и встала:

– Спасибо. Я думала, что…

– Арни таскался сюда, потому как корешился с Пако Буресом. Они вроде как друг друга с детства знали.

– Они были одноклассниками в средней школе в Сорте. – Тина снова взглянула на девушку и сделала над собой усилие, чтобы продолжить диалог: – А где я могу найти Пако Буреса?

– Missing. У его предков бабла куры не клюют, вот его и заколебало пахать здесь каменщиком.

Пако Бурес из дома Савина. Как говорила старуха Вентура, семейство Бурес больше всех радовалось, когда убили Вентурету.

– Но он живет здесь, в Лериде?

– Без понятия.

Тина вновь села, одним глотком допила чай и, чувствуя себя смешной и нелепой, спросила а вы с Арни были друзьями?

– Да. Арни клевый парень. Но если он играет в молчанку, то и я держу язык на привязи.

– Понимаю.

– Проще говорить с чужими людьми, чем со своим сыном. Да?

– Да.

Признав сию истину, Тина вновь обрела самообладание и отважилась спросить:

– А ты разговариваешь со своими родителями?

– Пип-пип. Эта тема в экзамен не входит.

Тина оставила свой старенький «ситроен» на проспекте Блондел, возле реки. Она тронулась с места, все еще ощущая запах марихуаны, который, казалось, въелся в ее кожу. Арни, подумала она, включая поворотник. А я-то переживаю, что монахи дадут ему другое имя.

44

На столе в ожидании подписи лежали принесенные адвокатом Газулем документы: разрешение на отправку непосредственно и лично монсеньору Эскрива чека на несколько тысяч дуро в качестве финансовой помощи для возведения святилища в Торресьюдаде, а также письмо, в котором без особых изысков приносились извинения в связи с невозможностью присутствовать на приеме у премьера Ариаса Наварро. Слева в комнату проникал свет с улицы Фалангиста Фонтельеса, слегка приглушенный прозрачной занавеской. Напротив – Хасинто с бумагой в руке и вздрагивающим подбородком. Элизенда не стала брать протянутый ей лист. С каждым днем ей все труднее было сфокусировать взгляд, ей все виделось размытым, как в тумане, словно мир всеми способами пытался прикрыть свой стыд перед ее проницательным взглядом.

– Что это? – спросила она, стараясь не смотреть на стоявшего перед ней человека, потому что знала, о чем идет речь.