Головы профессора Уайта. Невероятная история нейрохирурга, который пытался пересадить человеческую голову

Нидерландский инженер Гертьян Оскан попал под машину в 2011 году. В его 28-й день рождения врачи сообщили ему, что он будет парализован до конца своих дней. Спустя несколько месяцев сломал позвоночник одаренный спортсмен Себастьян Тоблер – во время падения с горного велосипеда. Медики сказали ему, что его спинной мозг «молчит»: значит, ноги навсегда обездвижены[546]. У всех троих спинной мозг получил необратимые повреждения – пучки нервов отмерли вследствие травмы, отека и цепной реакции самоуничтожения (когда умирающие нервы посылают сигнал, который запускает отмирание соседних). Все они старались приспособиться к новым условиям жизни, к ограничениям… и все следили за новостями, ждали и надеялись на какой-нибудь научный прорыв. Крейг Ветовиц описывал ощущение беспомощности и досаду: о тебе заботятся те, кого ты сам должен защищать и опекать. Крейг мечтал совершить невозможное – он был согласен на пересадку всего организма, чтобы остаться в живых, давно простившись с надеждой вернуть телу подвижность. Но у Ветовица, парализованного в 1977 году, было куда меньше возможностей, чем у Мзее, Оскана и Тоблера, парализованных в 2010-м и 2011-м. Эти трое снова будут ходить. В этом им поможет «обход» поврежденного позвоночника и превращение в киборгов.

Ученые из BrainGate не сидели сложа руки. К 2015 году группа исследователей во главе с Дэвидом Бортоном из Брауновского университета завершила предварительную разработку системы. Как некогда Уайт, они проводили опыты на макаках-резусах. Двум обезьянам хирурги повредили спинной мозг так, чтобы у каждой отказала одна задняя конечность. Макаки могли ходить только на трех: лабораторные видеозаписи показывают, как обезьяны подволакивают «бесполезную» ногу[547]. Повреждение спинного мозга означало, что нервные сигналы не могли достичь конечности – или были настолько ослаблены, что уже не могли преобразоваться в движение. Но все изменилось, когда мозговые волны обезьян пропустили через компьютер.

Джон Донохью в своих ранних опытах с курсором использовал для захвата мозговых импульсов электроды, а сигнал обрабатывал по особому алгоритму, превращая в определенную последовательность символов, воспринимаемых компьютером. Затем внешний компьютер превращал эти цифры в команды, понятные и пациентам, но, увы, не настолько простые, как «подними руку». Нужно было и обучать машину, и тренировать самого пациента. Однако Бортон в своих опытах собирался продвинуться дальше, чем успели все его предшественники. Хотя в каком-то смысле его метод был проще. Мэттью Нэйглу пришлось учиться понимать код и команды, подаваемые компьютером, а потом тренировать собственный мозг посылать ответный сигнал, который компьютер сможет дешифровать. Не существовало заданного соответствия простой мысли (например, «Сейчас я это схвачу») определенному движению – за каждым успехом стояли недели проб и ошибок. Бортон предполагал более четкую связь. Как и его предшественники, он вживляет электроды, чтобы перехватывать команду мозга: например, «Пошевели ногой!». Как и прежде, внешний компьютер преобразует эти импульсы в команды, только на сей раз обезьяне не нужно пытаться их расшифровать, не нужно учиться отправлять обратный сигнал. Вместо этого компьютер посылает сигнал непосредственно на дополнительные электроды, вживленные в позвоночник в поясничном отделе, завершая траекторию от моторной коры до конечности. Сигнал обходит место травмы – а заодно отпадает и необходимость сознательно передавать команды (чтобы двигать курсор или механический протез)[548]. В сущности, мозг и нога работают как прежде, восстановив сообщение «в объезд» разрушенного участка на нервной магистрали.