Голубая свастика (СИ)

— Все нормально, — отмахнулся Стефан и, пользуясь тем, что юноша прильнул к его плечу, игриво куснул Равиля за мочку уха, а затем поспешно перевел тему. — И что я в тебе нашел, скажи? Никогда в жизни мне не нравились молодые пацаны, ведь всегда я предпочитал иметь дело с ровесниками. Хотя… Стой, вру. Был случай в России. Мы оккупировали одну небольшую и совсем глухую деревушку, где поймали партизана, юношу лет шестнадцати. Поймали — это слабо сказано: бойня была жуткая, пацан каким-то непостижимым образом убил пятерых наших солдат и одного офицера, прежде чем нам удалось схватить и связать его. И даже тогда он продолжал жутко ругаться, проклинать нас и кусаться. Мне он сразу чем-то понравился. Избили, конечно, его до полусмерти, и мне так жалко было этого мальчишку. Я отговорил, чтобы не ломали ему кости, ведь казнить решили утром, и я сказал, что ему предстоит идти на казнь на своих ногах. Ну, а ночью я, такая фашистская сволочь, пришел к нему в сарай и пристал. Почти до самого утра с ним промучился, все уговаривал. И знаешь, чуть-чуть ему не хватило твердости. Честно говоря, даже если бы он не согласился, я бы все равно его отпустил. Но… сдался он, когда петухи запели и наши стали просыпаться. В итоге я сдержал слово, вывел его за околицу и отпустил, дал с собой хлеба и медикаменты. Запал он мне в душу, не знаю, почему…

— Негодяй ты, — презрительно бросил ему Равиль, брезгливо нахмурившись. — Зачем мне рассказываешь эту гадость? То, что произошло, не делает тебе чести, хоть ты и отпустил этого партизана.

— Да, я негодяй, — парировал Стефан, — но он тоже, согласись, не ангел.

— Человек свою родину защищал! Наверно, не просто так взялся за оружие, тем более в таком юном возрасте, — продолжал возмущаться Равиль. — А тебя, Стеф, я не понимаю, в тебе словно живут два разных человека. Один добрый и великодушный, а второй — насильник и убийца. Я не лгу, что полюбил тебя, но совесть за мое чувство все равно мучает.

— А меня, может, тоже совесть мучает, что я, устроив побег человеку, убившему шестерых наших воинов, предал этим поступком своих. А сколько он убивал до этого — кто знает?

— Сидели бы дома, а не завоевывали мир, никто бы вас тогда не убивал, — с досадой высказал ему Равиль и отвернулся.

— Ты вот сидел дома, мир не завоевывал, и, скажи, где теперь твоя семья и где ты сам? — легко парировал Стефан, наливая себе очередную рюмку.

Равиль пораженно обернулся на него, было хотел что-то произнести в ответ, однако быстро передумал и выбежал из их спальни. Стефан услышал, как хлопнула дверь в комнату, где в одиночестве жил Карл.

Мужчине стало горько и одиноко. Он понимал, что не прав, и жалел, что рассказал Равилю о спасенном им юном партизане. Черти по пьяни за язык дернули. Давно они уже не ссорились.

Неожиданно на мужчину нахлынула такая дикая тоска. Что он делал? Ради чего жил? Почему вдруг вообразил, что у него кто-то есть и кто-то его любит? Анхен нужны были от него лишь статус и материальные блага, а Равиль надеялся с его помощью выжить, вот и все. Они все просто использовали его, каждый как мог.

Мужчина допил остатки шнапса из бутылки, запил несколькими глотками воды и выключил светильник. Пора было укладываться спать. Сколько ночей ему осталось засыпать и просыпаться? Сто? Десять? Можно было закончить со всем этим прямо сейчас. Уснуть и больше не проснуться.

Он лег под холодное одеяло, некоторое время вертелся в постели, стараясь пристроиться так, чтобы боль в груди беспокоила меньше, и сомкнул ресницы.

Вскоре Стефан услышал, как приоткрылась дверь и в спальню проскользнул Равиль.

— Стеф, ты спишь? — примирительно просил он. — Можно мне к тебе?

— Ложись, — негромко ответил мужчина. — Не злись на меня, пожалуйста. Если бы я встретил тебя в другой обстановке и в другое время, кто знает, может, мы и могли быть счастливы…

Равиль проворно забрался к нему под одеяло и прижался к горячему телу своего любовника.

— Ничего, — горячо зашептал он в ответ. — Как вышло, так и вышло, Стефан, ничего уже не изменить. Слушай, а хочешь я исполню любое твое желание? Ну, не из области фантастики, а которое мне по силам? Хочешь?

— Нет уж, — рассмеялся Стефан, — потому что ты опять скажешь, что я извращенец. Сам понимаешь, приличных желаний у меня быть не может. Я могу предложить тебе очередную мерзость.

— Но ведь хоть какое-то есть для меня, наверняка же? — продолжал приставать Равиль, которому вдруг невероятно захотелось хоть чем-то порадовать офицера.

— Да, есть, конечно же.

— Ну скажи тогда! Хочешь, я действительно его исполню?

Стефан продолжал довольно смеяться, а потом ущипнул Равиля за бок, правда, щипок из-за худобы юноши не особенно получился.

— Да, хочу. Ну, слушай тогда. Давно эта мысль меня преследует, но чтобы ее осуществить, не находился достойный партнер. Ну, а тебе, я думаю, понравится. Я хочу, чтобы мы поехали в лес, зашли поглубже, где никого нет, ты разделся догола, а я привязал бы тебя к дереву, отодрал ремнем и оттрахал в задницу. Что на это скажешь? Как тебе мое желание?

====== 46. Прощай и прости. ======