Голубая свастика (СИ)

«Милая Анхен! Прошу простить меня за то, что так внезапно я оставил Вас в тот чудный вечер. Я виноват, но меня срочно вызвали в комендатуру по неотложным служебным делам. А теперь я очень болен. Вновь кровоточит и горит в груди моей былая рана. Скучаю я в разлуке с Вами, молю о встрече каждый час и ни на миг не забываю сиянье Ваших чудных глаз. Увидеть Вас хотя бы раз пред тем, как смерть свою принять! Мой каждый вздох стремится к Вам. Мое волненье не унять. Меня Вы взяли под прицел, и гибнет в муках офицер. Простите, если я посмел Вам написать излишне смело. О Анхен! Ангел во плоти, звезда на жизненном пути, мрак озарила, словно пламя. Склонюсь сражено перед Вами. Молю, не обижайте смехом. Прощайте. Покоренный Вами, Стефан.»**

Хищно прищурившись, офицер придирчиво перечитал всю эту пошлятину. А, вполне сойдет! Он ведь простой солдат, а не поэт в самом деле! Стефан вырвал исписанную страницу из блокнота и аккуратно свернул ее треугольником. Все, с этим делом покончено. С довольным видом он откинулся на подушки.

Итак, наконец-то можно было приступить к занятию гораздо более приятному, чем писать дурацкие письма, а именно: придумывать, как он в ближайшее время, а может быть, уже завтра накажет своего зеленоглазого дерзкого демона!

Комментарий к 18. Кошмары и грезы. * – Написано на основании реальной истории выжившего узника концлагеря. Этот удивительный человек, боюсь соврать, кажется, жив до сих пор. Ему почти сто лет! И ни разу за все эти долгие годы, испытав на себе ужасные эксперименты Менгеле, он не обращался к врачам! У него до сих пор нет даже карточки ни в одной больнице!

- Текст письма Стефана к Анхен прошу не бетить!

====== 19. Один за всех. ======

— Вас в доме четыре взрослых человека! — злобно рычал Стефан, прохаживаясь по кухне перед выстроенными в ряд слугами. — Как так могло получиться, что ребенок оказался без присмотра и выбежал за ограду?! Чем вы тут занимаетесь?! Разве так трудно было присмотреть за малышом?!

Они стояли, все безмерно печальные, не поднимая на него глаз. Эльза всхлипывала в полотенце.

— Ребенка искусала собака! — продолжал орать Стефан. — Конвойные могли его убить просто ради забавы! Эльза, говори, как это все случилось!

— Я как раз постирала, собралась на улицу развешивать белье и одела мальчика, чтобы он побегал по двору. Он вышел первый, а я немного замешкалась и…

— Я даже знаю, почему ты замешкалась, — яростно перебил ее Стефан. — Ты вот с ней заболталась!

Он ткнул пальцем в Сару и закашлялся. Чертов бронхит никак не хотел проходить. Стефан уже неплохо себя чувствовал, но Менгеле его все равно пока не выписывал; приходилось работать на дому. Каждый день Маркус приносил из комендатуры кипу документов, и они разбирали их в кабинете. Но только сегодня Стефан, наконец, собрался с силами закатить своим домашним скандал.

— Карл! Учти, больше ты не ходишь в столовую. Еду для меня и ваш хлеб будет приносить адъютант. Тебе придется чаще бывать дома и постоянно следить за этими двумя клушами, а также за одним молодым идиотом!

Пожилой слуга кивнул, всем своим видом выражая глубокое сожаление о произошедшем.

— Теперь ты, рассказывай! — гаркнул Стефан на Равиля.

— Я был на кухне и услышал лай и детский крик. Через окно увидел, что около наших ворот какая-то суета. И Альма лаяла, рвалась с цепи. Калитка была приоткрыта, и я догадался, что что-то случилось с Данко. Тогда я выбежал во двор и спустил нашу собаку. Она отогнала того пса от Данко, а мне удалось затащить мальчика во двор. Но двое автоматчиков велели мне встать в общую колонну и увели, хотя я им и говорил, что прислуживаю вам.

Стефан прикрыл глаза и глубоко вздохнул.

— Ты понимаешь, что, если бы я опоздал хотя бы на минуту, то тебя сейчас уже не было бы в живых? Даже на полминуты, и газ бы уже подали!

— Да, я понимаю, — пробормотал Равиль, — но я сделал все, что смог! Нужно было спасти Данко!

— Нужно было лучше смотреть за ним! — заорал Стефан так, что во дворе взвыла Альма, решив, очевидно, что хозяина убивают. — Хорошо, что хоть собака умная, она понимает, что ребенок — это моя собственность, которую нужно охранять. Всех вас к чертовой матери разгоню по баракам, оставлю только Альму и Данко.

Он замер перед Сарой и посмотрел на нее с пристальной неприязнью. Настала ее очередь получать выволочку.

— Ну, а что с тобой, красавица ты наша? Сколько уже можно каждый раз бледнеть и падать в обморок, когда я к тебе обращаюсь?! Не надоело? Объясни мне, Сара, почему ты нормально не питаешься? С момента, как я взял тебя в дом, ты ни на грамм не поправилась, все такая же тощая и синюшная. Думаешь, так приятно смотреть на ходячий скелет? Может быть, прикажешь кормить тебя с ложки? Или же мне сплясать перед тобой с бубном, чтобы ты соизволила поесть?!

— Я ем, господин офицер, — прошептала Сара, покачнувшись, как обычно, готовая упасть.

— Она ест?! — резко спросил он у Эльзы.

— Да, да, конечно, господин офицер, — поспешно произнесла женщина.