Голубиная книга 2 (СИ)

От многих мыслей сомнение в душе селится, а вера с ним в соседях не живёт. Веру–то сохранить порой и одна голова мешает, а у Горыныча голов целых три. Весь свет облетел, не нашёл себе невесты своего роду племени. Сгоряча хотел царских дочек за себя взять, да характером ему не подошли. И в горы высокие Крокодильеры слетал, в долину затерянную – тоже без толку. Не оказалось там змеев о трёх головах, погибли они давным–давно, только и осталось от них, что яйцо огромное. Из него–то и вылупился змеёныш. Отрадой Горынычу стал, да единственной заботой маленького домового по имени Дворцовый, и дядьки Кощея Бессмертного. Сосредоточились старики на маленьком Горыше, сделали его центром своей жизни. И змей Горыныч, хоть шибко баловать ребёнка не разрешал, сам порой тоже позволял приёмышу многое. Из–за добровольно принятых на себя родительских обязательств давным–давно отказался он от дальних полётов. Много лет назад пришло змею письмо от друга английского, славного рыцаря Лансёла. Рассказывал он в письме о житье–бытье своём, и не забыл упомянуть интересное событие. Писал, что в шахте угольной обвал случился, и открылся там ход к самому центру земли. Ещё доводил до сведения, что собирается сам туда спуститься, инспекцию провести, а поскольку легенды говорят, что драконы из горных пещер лезли бессчетно, то шибко надеялся Лансёл встретить там хотя бы парочку. Приглашал доблестный рыцарь Горыныча вместе в путь отправиться, но змеиные головы тогда только переглянулись.

– А толку–то? – Вздохнул Умник. – Ну, спустится Лансёл в Пекельное царство, только с аглицкой стороны.

– Были мы там, – согласилась средняя голова змея, считавшая себя старшим братом. – Нет там невесты для нас.

– А что, Усоньша Виевна тоже ничего баба, – хохотнул Озорник, но братья только глянули на него – Старшой угрюмо, Умник с ужасом – и отвернулись.

Давно это было. С тех пор Горыныч и не вспоминал, что когда–то хотел найти себе подругу на всю жизнь. И о любви больше никогда не думал. Но тоска порой захлёстывала змеиное сердце, томила душу. Тогда змей расправлял крылья и взлетал, не глядя, снег на дворе, дождь или ветер.

Вот и сейчас кружил змей над хрустальным замком, отвлечься пытался, хандру развеять, но всё одно – радости не было.

Встряхнулся змей Горыныч, мысли безрадостные из всех трёх голов выкинул.

– Сейчас Горыныч–младший у Василисы Премудрой обучается, может, туда направимся? Посмотрим, какие успехи в науках чадо наше проявляет, – предложил Умник, чувствуя, что однообразный пейзаж рассматривать уже невмоготу. Братья возражать не стали, и змей, взмахнув крыльями, набрал высоту.

Ежели пешим ходом, то долго пришлось бы до пруда лесного добираться. Там, на бережку Василиса ребятишек лукоморских уму–разуму учила. Но змею крылатому местные расстояния малыми кажутся: раз махнёт крыльями, другой – и вот уж прибыл куда надобно.

Пруд лесной красив, водная гладь что зеркало, не шелохнётся, ивы плакучие ветви в водах тёплых полощут, но покоя там не сыщешь, когда ребятишки, что галчата, шумят. Расселись на бережку, доски да грифеля перед собой разложили, и хоть интересно мальчишкам да девчонкам слушать сказки Василисины, да не утерпит то один озорник, то другой: дёрнут соседку за косу либо шишку сосновую кому под зад положат. Пошумят немного и снова успокаиваются, увлечённые рассказами о землях далёких, о зверях чудных, о цветах неслыханных.

Змеёныш Горыша хоть и больше размерами, чем школьнику быть полагается, а тоже каждое слово премудрой учительницы ловил, ничего не пропускал. Однако и по сторонам смотреть успевал, примечал всё. Что ж, если у тебя три головы да на длинных шеях, так три дела сразу делать можно.

– Братцы, – шепнула левая голова Горыныча–младшего, – вон там, в ивняке, гляньте – опять дядька Кощей с дедом Дворцовым прячутся.

– С чего взял та? Может, просто ветки трясутся, может зверь какой пробирается, – усомнилась правая голова змеёныша.

– Ни один зверь столько шуму не наделает, как дядька наш Кощей, – резонно и веско произнесла средняя голова. – У зверья инстинкт самосохранения работает, а у дядьки Кощея он напрочь отключённый.

– Это почему? – удивились крайние головы.

– А потому, что бессмертный он, вот и расслабился за много веков, забыл, как свою шкуру берегут и зачем оно надобно.

– Горыша, не разговаривай, урок слушай, – сделала замечание Василиса Премудрая.