Гомер Пим и секрет Одиссея

– М-м-м, круассаны! Можно мне один? – воскликнула Нинон. – Э, да он и так лишний. Ты подумал и обо мне, дорогой племяш, вот молодчина! – добавила она, увидев четыре дымящиеся булочки.

Гомеру ничего не оставалось, как уступить ей свою. Что поделаешь, придется обойтись просто поджаренным хлебцем.

– А ты будешь, мам? – из вежливости поинтересовался он.

– Нет, милый, спасибо, ты очень любезен.

– Ладно, тогда я пойду, пока они еще горячие.

– Может, помочь донести? У них вид такой, будто весят целую тонну, – предложила Нинон.

– Нет, всё в порядке! – отвечал он, как самому показалось, слишком уж поспешно.

Гомер вышел подавленный, сам не зная отчего. Все, в общем-то, складывалось неплохо, полицейские тут шарить не станут, и одно это уже было прекрасной новостью.

– Шепну тебе на ушко: монеты сперла хрюшка! – разволновалась Биби.

– Прости уж, Биби, но должен тебе напомнить: Добрячок – всего лишь свинья, а свинья фургон ограбить не могла, это невозможно физически.

Песчанка выскочила из кармана Гомера и быстро взобралась ему на плечо.

– В кино такое, может, и бывает, а в реальности нет, – продолжал он.

– А вот скажи-ка без всяких формальностей: говорящих песчанок где ты видел в реальности?

Гомер так и встал столбом, едва удержав в руках тяжелый поднос.

– Хватит меня морочить, Биби, пожалуйста.

Он сейчас жил в таком темпе, что мозг словно не помещался в черепной коробке или готов был взорваться внутри с крутым выбросом дыма.

Друзья встретили его как спасителя. Саша жаловался на голод – как всегда, но и Лилу с Телемахом не отставали. Только Гомеру почему-то почти не хотелось есть. Он потягивал горячий шоколад, обдумывая свой разговор с мамой и Нинон, не придавая никакого значения странной реплике Биби, которая была немного обижена и, надувшись, спряталась за подушкой.

Саша быстро поискал в интернете ссылки на историю со свиньями. Найти видео, о котором шла речь, оказалось нетрудно: за ночь оно набрало самое большое количество просмотров. На экране были различимы две толстенные свиньи, сидящие в передней части инкассаторского фургона на местах водителя и пассажира. Они хрюкали и дрыгались. Вокруг машины суетились явно обескураженные полицейские.

– Ну, такого мы еще никогда не видали! – прыснул он со смеху. – Что за мужики, никакого чувства юмора! – Ни оригинальности, – поддакнула Лилу. – Одна надежда – что с конвой ными не случилось ничего ужасного.

Телемах, как и накануне, сосредоточенно ел, внимательно слушая и не произнося ни слова. Украдкой поглядывая на него, Гомер заметил, что у него стал более осмысленный вид, оживился взгляд. Несомненно, это из-за того, что он больше не принимал лекарств.

На мгновение Гомеру показалось, что он ошибается: такой юноша вполне мог снова превратиться в того, кем его все знали, – в Жоржа Финка. Его фантазия, безумные надежды – все просто разлетелось бы как дым. – Все нормально, Гом?

Голос Лилу вырвал его из раздумий. Подруга вглядывалась в его лицо с озабоченным видом. Он тряхнул головой, отгоняя ненужные мысли, сомнения – наверняка они еще глупее, чем его уверенность.

– Э-э-э…

– А эта история со свиньями – она не напоминает вам то, что мы проходили по французскому в начале года? – вдруг спросил Саша.

– Что именно? – откликнулась Лилу.

– А тот отрывок из «Одиссеи»…

Гомер вздрогнул. Конечно, он знал эту историю еще с самых детских лет. А если уж совсем честно – тот эпизод с волшебницей навязчиво вертелся в его голове с той минуты, как Нинон рассказала про полицейский фургон.

– Цирцея, превратившая спутников Одиссея в свиней… – прошептал он.

– Одиссей? Мой отец? – встрепенулся Телемах.

Лилу, Саша и Гомер нерешительно посмотрели друг на друга. Что Телемах знал о собственной жизни? На каком эпизоде остановился фильм Давида Пима? Гомер чувствовал, что его друзья задают себе те же вопросы и оказываются перед очевидным и ужасным фактом: они знают о Телемахе гораздо больше, чем он сам, и им еще многое придется объяснять их необычному гостю.

Глава 30

В Гренатье Телемаху уже приходилось смотреть кино: в общей гостиной стоял телевизор, и иногда перед последними известиями, от которых он был не в восторге, ему удавалось увидеть кусочки мультиков или видеоигр.

Юноше очень нравились сюжеты про животных, он мог часами сидеть, уставившись в экран, наблюдая за дикими зверями или насекомыми. Весьма привлекали его и исторические передачи. Ему словно бы рассказывали всякие занятные истории, а не Историю как таковую.

Но как-то раз Телемах увидел передачу об эпической поэме некоего греческого поэта, рассказывавшей о юности… его отца, героя Троянской вой ны. На самом деле он совсем не походил на того, кто был в телевизоре, зато все остальное сходилось – ну или, скажем так… почти сходилось. Говорившие о нем люди сделали всего несколько ошибок.