Гончар из Модиина

Многолетний опыт службы в Иудее подсказал ему, что перед ним разверзлась бездонная пропасть, которая могла затянуть в небытие и его, и его солдат. И он, примиряющие добавил:

– Дорога до Иерусалима далека. Лучше выйти пораньше. А для охраны каравана я выделю солдат.

Во дворе стояла глухая тишина. Руки Матитьягу до боли в костях сжали приготовленный в дорогу посох. При тусклом свете луны не были видны его пылающие гневом глаза.

Кажется, впервые в жизни в душу Апеллеса закрался страх. Но отступать было поздно. И он еще раз громко приказал: – Зажечь факелы!.

Ответом была все та же угрожающая тишина. Люди привыкли к темноте. Теперь запрете факелов под страхом смерти обернулось против самого Апеллеса

В это время заскрипела щеколда, и ворота широко распахнулись. Четверо сильных солдат, держась за длинные ручки походного солдатского паланкина, замерли у входа во двор.

Ионатан не раз видел этот языческий молельник. Он хранился в крепости на Титуре, и его выносили лишь тогда, когда проходили большие маневры, либо приезжали гости высокого ранга. На подиуме паланкина, окруженном с четырех сторон позолоченными планками, были установлены языческие идолы.

На одном из праздничных событий, во время пиршества, на котором Ионатан разносил именитым гостям вина и фрукты, изрядно выпивший Апеллес подозвал к себе сына коэна и начал его просвещать.

– Видишь, мой юный варвар? – так он обращался к Ионатану, когда был в хорошем расположении духа, при этом он подчеркивал особое отношение к красивому юноше, – в самом центре храмового палантина стоит Зевс, – и Апеллес многозначительно поднимал указательный палец кверху, – бог всех богов!

Вокруг него расположены Аполлон – бог солнца. Рядом с ним его сестра – Артемида, богиня луны. Чуть дальше – богиня правосудия Фемида. Мы, эллины, не можем без правосудия! – поучающие заметил Апеллес и громко отрыгнул.

"Вот именно! – подумал Ионатан, – таково ваше отрыжечное правосудие"

И он, с нарастающей злостью вспомнил, как этот почитатель закона безжалостно убил моэля Элишу, как совсем недавно разорил и изгнал из Модиина три семьи только за то, что у этих, нищих людей, не нашлось ни лепты, чтобы заплатить, праздничный субботний штраф", придуманный все тем же Апеллесом. К тому же, этот штраф, все знали, шел в личный карман гипарха.

– Да ты меня не слушаешь! – с недовольством окликнул его Апеллес. – Смотри мне! Но все же счел своим долгом продолжать просвещение молодого варвара. – Видишь, прекрасную богиню, стоящую справа от Зевса? Это наша Паллада, – и в голосе Апеллеса Ионатан услышал явное благоговение, – покровительница Афин, моего великого города.

При этих словах Апеллес отхватил ножом увесистый кусок хорошо прожаренной свинины.

– Ешь вволю, мой юный варвар, – но, видя, что Ионатан в ужасе отпрянул от угощения, – весело расхохотался, – еще не созрел, но всему свое время. – И, махнув рукой, приказал: – Ступай домой!