Гонитель

А вот насчет паспорта надо будет с Маришки спросить. Это ведь, получается, она и в квартире моей была – мало ли что еще могла позаимствовать. С другой стороны – что с меня возьмешь? Вдруг стало даже неудобно: ведь дома я давненько не убирался.

– Вижу вас в базе. За вами значатся два неполных изгнания. Сетх-адепт третьей ступени и суккуб-служитель первой ступени. Всё верно? – продолжая печатать, обратилась ко мне девушка.

Какие еще неполные изгнания? Это она про моих начальников, что ли? Маришка, стало быть, подсуетилась и оформила на меня ту парочку. И что теперь со мной будет? Посадят к тем нарколыгам в камеру? Чую, ничем хорошим это не кончится…

– Тут ведь как получается, – зашаркал я ногой по полу, – или всё верно, или не всё верно. Если посмотреть с одной стороны…

– Всё так, Ольга. Он у нас мальчик особенный, испытывает сложности с устной речью. Выдавай наличность, и мы не будем более тебя задерживать, – она холодно взглянула на меня.

В голове словно тумблер щелкнул. Чего я, собственно, опасаюсь? Орден же вроде как на стороне людей. А я он и есть – человек то есть. А значит – не могут меня наказывать за участие в изничтожении нечисти, только если наоборот. В груди ощутимо потеплело – как и всегда, когда на горизонте пахло незапланированной прибылью. Я не считал себя слишком алчным, но от лишней копейки никогда не отказывался: вчерашний студент из захолустья всегда знает цену деньгам. И Ольга эта мне вдруг очень понравилась.

– Вам полагается двести тридцать четыре тысячи рублей – ровно половина от заявленной суммы за поимку демонов. Распишитесь здесь и здесь, под датой. Извините, выдаем только наличными, – равнодушно сказала Ольга, положив передо мной пару листков с текстом расписки о получении денег, а до ушей донесся ласкающий слух звук затарахтевшего счетчика банкнот.

В голове зашумело, как после стакана водки. Конечно, я их извиняю! Готов простить заранее за все следующие денежные награды, которые мне выдадут. Двести с лишним тысяч! Заработать такие деньги лишь за то, что повисел на цепях несколько минут, – да если б знал, давно бы уже практиковал подобные изощрения.

Но если серьезно – проходить еще раз через так называемые «изгнания», вновь связываться со всеми психопатами, жаждущими добраться до моего бренного тела и хрупкой души, желания особого не было. Сложно измерить деньгами отчаяние и страх смерти. Но подумать о подобном заработке можно, чего уж тут.

– С-спасибо, – прошептал я, неуверенно сжимая пачку денег.

– Вам спасибо, – вдруг улыбнулась Ольга, одарив потеплевшим взглядом. – Избавлять мир от нечисти могут только лучшие из нас.

– Пусть мир сам решает, от кого ему избавляться, – Маришка с удивительной силой сжала мне запястье и выволокла из кабинета.

– Даже рядовые бухгалтеры пытаются вербовать новичков. Совсем у них чести не осталось, – раздраженно сказала суккуб, отпустив мою руку и направившись в сторону выхода.

А мне стало обидно. Неужели она не допускает хотя бы малейшего шанса, что я понравился девушке? Хотя кого я обманываю…

– А за того лысика мне, случаем, ничего не полагается?

– Ты убил его при изгнании. Если святоши об этом узнают – в лучшем случае не отправят под суд. Хочешь проверить?

– Нет-нет, меня и так всё устраивает, – подняв руку, поспешил согласиться я.

Хотя, если вспомнить, Плант с теми двумя тоже не особо миндальничал. Сложно тут всё…

– Госпожа Маришка, господин Шилов, – поочередно кивнув нам, на пути вырос здоровый детина с бритой головой и квадратной челюстью, – прошу следовать за мной. Вас желает видеть praepositus.

– Черт! – с досадой топнула ногой суккуб. – Пронюхали все-таки.

Некоторое время Маришка злобно буравила взглядом крепыша, но тот словно не видел никого перед собой и смотрел куда-то сквозь нас, ожидая ответа.

– Ладно, пошли, – выдавила из себя спутница, чуть заметно кивнув мне. Наверное, чтобы я не беспокоился о происходящем. Но я и так ни о чем не волновался – что плохого может произойти в месте, где раздают такие деньги скромным офисным работникам?

Лавируя в бесконечном потоке людей в сутанах, мы прошли до самого конца среднего коридора, до двери из красного дерева с надписью «Praepositus». Хоть убей, не вспомню, что это значит. Наш провожатый чуть заметно кивнул и замер статуей возле стены.

– При настоятеле веди себя пристойно, – покосившись на меня, сказала Маришка. – Незачем портить с ним отношения.

– Даже в мыслях не было! – отозвался я, нарисовав воображаемый крест на груди.

Кабинет настоятеля поразил своим аскетизмом – от предыдущего он отличался лишь надписью «Accomodativa», сложенной из золотистых выпуклых букв, красовавшихся на стене.

Сам настоятель, он же, как я уже понял, praepositus, оказался сухим мужичком лет семидесяти с кустистыми бровями и темно-коричневыми, почти черными глазами. Неприятный, цепкий взгляд словно рентгеном прошел сквозь меня.

– Salvete, господа, – улыбнулся он одними губами, – меня зовут отец Герман. Извиняюсь, что помешал вам, но не смог не воспользоваться случаем поприветствовать нового кровного гонителя. Никита Юрьевич, это честь для меня.