Гонитель

Тюрьма – это, конечно, громко сказано. Лишь длинный коридор с камерами, даже охраны не видно. Но место было пренеприятнейшее: отовсюду доносились тихие стоны, всхлипы, частое дыхание. Иногда кто-то с оглушительным грохотом пытался протаранить дверь своего узилища, в результате лишь глухо падая на пол. Несколько раз, пока я всматривался в темноту дверных окошек, меня словно прожигали светящиеся красным глаза. В целом очень похоже на вытрезвитель, где я как-то раз оказался, но не настолько мрачно.

– И чего им спокойно не сидится в камерах? Зачем все эти спецэффекты? – спросил я у Маришки, когда мы приблизились к деревянной двери, ведущей в следующее помещение.

– Лишение свободы для демона – страшнее смерти, – сухо сказала суккуб.

– Люди тоже вроде бы не слишком любят чалиться.

– Людей не мучает демонический голод. Представь заядлого наркомана, чья ломка никогда не кончается, и посади его в камеру.

– Мне было бы неуютно ходить здесь каждый день. Эти типы из Ордена, видимо, стойкие ребята.

– Камеры сделаны из поглощающего силу демонов материала. Ничего им не грозит. А вот узники, каждый день бессильно наблюдающие, как мимо проходят ходячие дозы наркотиков, мучаются еще сильнее.

– Наверное, мне стоит посочувствовать бедолагам? – безразлично спросил я.

Задержав на мне взгляд, Маришка глубоко вздохнула и отворила дверь.

И снова коридоры с каменными стенами. На этот раз – целых три, лучами расходящихся в разные стороны. Здесь было не в пример уютнее: полы выстланы узкими ковровыми дорожками серого цвета, а стены и потолок сплошь расписаны всевозможными библейскими сценами – где-то ангелы, окруженные сиянием, спускаются с небес, в другом месте статный бородач с посохом гордо стоит на горе, а на него падает яркий солнечный луч. Чаще всего встречались изображения незнакомых мне святых с нимбами над головой и полуобнаженных людей в тогах или набедренных повязках. Подобные картины всегда меня завораживали, казались загадочными, с флером мистики и высшего смысла. Наверное, потому что я безграмотный и мало что разумею в истории мира и религии, но – тем не менее.

А еще здесь было очень людно. Десятки мужчин и женщин самого разного возраста сновали мимо нас, погруженные в собственные мысли и всеобщую суету. Некоторые чуть заметно кивали, повстречавшись взглядами с Маришкой, другие – нервно сжимали губы, но никто не заговорил. Я для них, казалось, вовсе не существовал. Одеты все были одинаково – серые, почти до пола, сутаны со стоячими воротничками и черные туфли. Одни увлеченно читали что-то на ходу, другие с мрачным видом перебирали четками, но было кое-что, объединявшее всех: металлический блеск в глазах и идеальная осанка.

– Слева, – указав на соответствующий коридор, начала Маришка, – карающий отдел иезуитов. Прямо – управление. Справа – финансовое отделение. Нам как раз туда.

Я покорно последовал за спутницей, мягко ступавшей по ковровой дорожке. По мере продвижения возникали десятки вопросов, но задать их я не успел: перед нами открылась одна из бесчисленных дверей, и молодая девушка с короткими пепельными волосами, одетая по здешней моде, чуть не врезалась в Маришку.

– Изв-вините, – начала было она, но, осознав, кто находится перед ней, мгновенно собралась, вытянулась в струнку и задрала подбородок. – Приветствую вас, Маришка. Мы вам что-то должны?

– Мне – нет, – криво ухмыльнулась суккуб и кивнула на меня: – А вот с ним придется поделиться бюджетом.

Девушка оценивающе меня осмотрела, поправила очки и развернулась на каблуках.

– Что ж, заходите. Только молодой человек! – не оборачиваясь, сказала она.

– Я все-таки поприсутствую. Он же новичок! Прослежу, чтобы его не обманули, – обворожительно улыбнувшись, Маришка зашла вслед за мной.

Хозяйка кабинета недобро прищурилась, но промолчала, жестом подзывая меня.

– Фамилия, имя, дата рождения. И паспорт, – тоном не самого современного робота проговорила она.

– Шилов Никита Юрьевич. А паспорт… он у меня это… – я знал, что паспорта нет, но всё равно похлопал по карманам брюк и пиджака. Да и откуда ему взяться? Никогда не было привычки таскать его с собой.

– Пожалуйста, – не снимая улыбку с лица, Маришка передала документ. – Он у меня рассеянный, поэтому всё самое важное ношу при себе.

Пепельноволосая взяла паспорт из рук суккуба и принялась что-то печатать на компьютере.

Вообще, обстановка в кабинете меня немного разочаровала. Не знаю, чего именно я ожидал, – быть может, какие-то элементы дизайнерской архаики, кресты и кандило… или маленький такой алтарь, окропленный кровью. А лицезрел лишь унылые серые стены и широкий стол, уставленный аккуратными стопочками бумаг и папок, с монитором и различной оргтехникой. Сбоку у стены стоял высокий деревянный шкаф с двумя дверцами. Небольшая иконка с изображением Георгия Победоносца, протыкающего копьем змея, была единственным элементом декора, если можно так выразиться. Скучновато.