Гонитель

Кроме того, выяснилось, что несчастная девушка была чем-то вроде безвольной рабыни у каких-то криминальных элементов демонического толка. Поскольку Артур для Планта и компании теперь недосягаем (увы мне, увы), они решили искать другой источник информации, которым и стала недавняя пленница. Оказывается, у приснопамятного трансвестита имеется старший брат, также являющийся демоном, что по словам Маришки – редчайшее совпадение, так как специально демоном стать невозможно, ибо в подобных случаях не люди определяют себе участь, а ровным счетом наоборот – на них падает выбор высших сущностей. Понял я всё это не до конца, но суть вроде бы ясна. Так вот, пленница наша, зовут которую Светлана, долгое время находилась под властью того самого брата – Алишера, в придачу ко всему являющегося каким-то геспером-служителем первой ступени и обладающего немалой силой в совокупности со многими отморозками-демонами, что находятся под его началом. Многие годы он проворачивает незаконные делишки самого разного толка – от банальных краж до убийств и похищений, но делает это настолько ловко и продуманно, что Орден до сих пор не смог найти внятных доказательств его преступной деятельности, – всегда попадались только мелкие сошки, бравшие всю вину на себя. И в том нет ничего удивительного: гесперы, оказывается, самые сильные демоны среди всех остальных, так как могут управлять разумом и даже эмоциями человека. На втором ранге они уже способны на многое, и принять на себя вину в этом случае – далеко не худшее, что могло бы ждать жертву. Демоны в зависимости от высоты положения имеют повышенную сопротивляемость силам собратьев, тогда как обычные люди вовсе беззащитны – этим и объясняется то, что случилось со Светланой: долгое время ее разум был затуманен и она выполняла любые приказания Алишера – вплоть до самых мерзких, противоречащих ее желаниям и убеждениям.

А Плант, пусть грубо и топорно, но избавил ее от действия чар, заодно выудив всю информацию, которой она владела. Орден подобное строго запрещает, но иногда, если очень хочется, – можно. По крайней мере, можно вездесущему Георгию: он у них на особом счету. Да и я, как деликатно намекнул Карлос, не осмелюсь их закладывать.

А я в любом случае не собирался: больно надо ввязываться в чужие разборки! Мне что Орден, что демоны – всё побоку.

– Но ты должен знать: уже долгое время кто-то убивает и похищает сотни, а может, и тысячи низкоранговых и неосознанных демонов, и этот кто-то является немаленькой фигурой, раз его имя до сих пор не всплыло. Тем более ты лично был тому свидетелем. А для чего может понадобиться такое количество демонической силы – одному Ашмедаю известно, но грозит это всем нам очень печальными последствиями, хотя мы пока и не можем сказать – какими именно.

– Есть еще и неосознанные демоны? – устало прикрыл я глаза. – А с ними что не так?

– Это люди, выбранные владыками преисподней, но еще не принявшие свою демоническую сущность, – зачастую из-за того, что понятия не имеют о происходящем. Крохи энергии в них уже копятся, но, чтобы стать демонами, им придется пересечь определенную черту – не выдержать испытания жизнью.

– Звучит поэтично. Хоть и непонятно.

Кажется, я знаю, что именно должно произойти, чтобы стать демоном: было что-то похожее в моих видениях… Но вспоминать такое лишний раз не хочется.

– Этот твой беззубый друг как раз из неосознанных. Тугоумен невероятно, но сетх из него может получиться перспективный, – лицо Маришки вдруг сделалось серьезным, и она посмотрела прямо мне в глаза. – Вся эта история с похищениями касается и тебя. Если тебе плевать на людей, находящихся в опасности, подумай хотя бы о себе.

И снова мною пытаются манипулировать: спаси, мол, невиновных, накажи негодяев. И всему этому я должен верить на слово. Но даже если поверю – что я могу сделать? Неужели от одного меня расклад кардинально поменяется, будь я трижды кровным гонителем? Не могу в это поверить, просто не получается.

– Никитос! – послышался голос позади. – Тебя очкарик зовет. Он на заднем дворе. Махаться, наверное, будете – раз на раз! Покажи ему там. М-мать.

Щерба преданно смотрел на меня, округлив глаза и указывая в сторону невзрачной двери в углу.

– Спасибо, Валер. Пойду я тогда, покажу очкастой интеллигенции, как с рабочим классом себя вести надо.

Хотя на самом деле ни сил, ни настроения говорить уже не было. Картина чуточку прояснилась, гнев поутих, да и спать было охота. Но раз уж пообещал – деваться некуда.