Гораций

В 14 году до н. э. Гораций представил публике вторую книгу «Посланий». Она состоит из трех очень больших стихотворений, которые создавались поэтом в 19–14 годах. Эти послания адресованы соответственно Августу, молодому поэту Юлию Флору и Пизонам (отцу и двум его сыновьям). Все три послания посвящены важным литературным вопросам. Первое послание является единственным, которое поэт адресовал Августу. По словам Светония, оно сочинено в ответ на письмо императора Горацию, в котором тот «жаловался на то, что он в них (в „Посланиях“. — М. Б.) не упомянут: „Знай, что я на тебя сердит за то, что в стольких произведениях такого рода ты не беседуешь прежде всего со мной. Или ты боишься, что потомки, увидев твою к нам близость, сочтут ее позором для тебя?“ И добился послания к себе, которое начинается так: „Множество, Цезарь, трудов тяжелых выносишь один ты…“»[965]. Написано послание к Августу, вероятно, в 18 году до н. э. (по другой версии, в 14 году), вскоре после выхода в свет первой книги «Посланий».

В самом начале послания Гораций выражает сожаление, что отвлекает императора от важных государственных дел (ст. 1–4). Затем он отмечает, что, в отличие от древних царей и героев, которых почитали только посмертно, римский народ спешит почтить великого Августа уже при жизни, поскольку «ничто не взойдет тебе равное и не всходило» (ст. 5–17). Однако народ, ставя Августа выше древних вождей, только в этом проявляет мудрость. Все «докучно ему и противно», что не является старым или отжившим свой век. Например, народ ценит сочинения только древних римских писателей и поэтов, вероятно, по аналогии «имея в виду, что у греков чем старше поэмы, тем совершенней они» (ст. 18–33). Гораций с юмором доказывает, что древность не может являться критерием оценки поэтов (ст. 34–49). Затем он перечисляет особо ценимых народом (и критиками) древних римских поэтов и драматургов — это Энний, Невий, Пакувий, Акций, Афраний, Плавт, Цецилий, Теренций. Их произведения римляне до сих пор с благоговением чтят, учат наизусть и ставят на театральных подмостках (ст. 50–62). Гораций отмечает, что народ, хваля древних поэтов, в большинстве случаев заблуждается. Эти поэты достойны не восхищения, а снисхождения, поскольку многое в их произведениях устарело, а слог неблагозвучен, груб и несовершенен. В приверженности народа к древним поэтам, по мнению Горация, во многом виноваты сенаторы старой закалки, которые упорствуют в привычках своей далекой юности, а также грамматики (критики). Все они хвалят древних поэтов для того лишь, чтобы унизить «нас» (современных талантливых поэтов) и «все наше» (очевидно, творчество Горация и других поэтов из кружка Мецената) из зависти и ненависти (ст. 63–89). Гораций подчеркивает, что у легкомысленных греков отношение к литературе и искусству было совсем другим, нежели у серьезных римлян, поэтому они достигли успеха в разных областях. Ныне же римляне стали повально увлекаться поэзией, вне зависимости от образованности или таланта, что привело к наплыву тщеславных дилетантов. Даже Гораций, заявлявший ранее, что «стихов никаких не пишу я», не удержался и тоже вернулся к творчеству (ст. 90–117). Он уверен, что всеобщее увлечение поэзией может принести определенную пользу государству. Ведь поэт свободен от многих пороков, неприхотлив («может он хлебом простым и стручьями только питаться») и способен достойно воспитывать молодежь, оказывая на нее благотворное влияние через свои произведения («душу исправит, избавив от зависти, гнева, упрямства»). Служит поэт и делу религии, сочиняя гимны в честь богов. Здесь Гораций, очевидно, намекает на готовящийся им «Юбилейный гимн» (ст. 118–138).