Гордость и Предубеждение

– Почему он так изменился? Из-за чего это могло произойти? Это не может быть ради меня, не может быть, чтобы из-за меня его манеры стали более человечными. Одни лишь мои упреки, высказанные в Хансфорде, не могли привести к таким изменениям. Невозможно, чтобы он все еще любил меня.

Прогулявшись некоторое время такими парами, две дамы впереди и два джентльмена за ними, они поменялись собеседниками и стали спускаться к берегу реки, чтобы лучше рассмотреть какое-то любопытное водное растение. Изменение произошло по воле миссис Гардинер и имело вполне прозаическую причину – тетя, утомленная утренними упражнениями, сочла руку Элизабет недостаточно надежной для поддержки и предпочла опереться на руку мужа. Мистер Дарси занял ее место рядом с племянницей, и дальше они пошли уже вместе. После недолгого молчания первой заговорила дама. Она настоятельно добивалась, чтобы он наверняка узнал, что ее уверили в его отсутствии еще до того, как она приехала. Для начала она подчеркнула, что его приезд был крайне неожиданным, – ибо ваша экономка, уверила нас, что вы определенно не появитесь здесь до завтра; и действительно, еще до того, как мы покинули Бейкуэлл, мы поняли, что вас не ждут в поместье. Он, в свою очередь, подтвердил, что все это было истинной правдой, и сообщил, что из-за неотложных дел с управляющим ему пришлось оставить своих попутчиков, неспешно направляющихся в Пемберли, и опередить их на несколько часов.

– Они присоединятся ко мне завтра рано утром, – продолжал он, – и среди них есть те, кто претендует на честь быть знакомыми с вами – мистер Бингли и его сестры.

Элизабет лишь кивнула на это. Ее мысли мгновенно вернулись к тому дню, когда имя мистера Бингли было упомянуто между ними в последний раз; и, как она могла судить по изменившемуся цвету его лица, вспомнил он о том же.

– Есть еще один человек, – продолжил он после паузы, – который особенно желает познакомиться с вами. Позволите ли вы мне, или я прошу слишком многого, представить вам мою сестру, пока вы еще не покинули Лэмбтон?

Просьба оказалась совершенно неожиданной. Настолько неожиданной и многозначительной, что она никак не могла взять в толк, как она оказалась в такой ситуации, каким образом сестра узнала о ней, но сразу подумала, что по какой бы причине у мисс Дарси ни возникло желание с ней познакомиться, это могло случиться только под влиянием ее брата. Если не задумываться о деталях, это положительный знак – было приятно узнать, что обида не заставила его думать о ней по-настоящему плохо.

Теперь они шли молча, каждый из них глубоко задумался. Элизабет чувствовала себя крайне неудобно – это было абсолютно неправильно, но она была польщена и испытывала удовлетворение. Его желание представить ей сестру было исключительным комплиментом. Вскоре они оторвались от своих спутников, а когда добрались до кареты, мистер и миссис Гардинер отставали уже ярдов на двести.

Затем он предложил ей зайти в дом, но она ответила, что не устала, и они остановились на лужайке. Времени было достаточно, чтобы сказать многое, а стоять молча было очень неловко. Она была не против поговорить, но, похоже, любая тема оказывалась слишком деликатной. Наконец ей пришло в голову, что они все-таки путешествуют, и с большим энтузиазмом заговорила о Мэтлоке, Давдейле и прочем. Однако время шло, тетя передвигалась медленно, и ее энтузиазм и темы иссякли, а они по-прежнему оставались с глазу на глаз. Когда прибыли мистер и миссис Гардинер, их попытались уговорить пройти в дом и передохнуть, но предложение было отклонено, и они расстались с предельной взаимной вежливостью. Мистер Дарси сопроводил дам к карете, и когда они тронулись, Элизабет увидела, как он, будто задумавшись, медленно шел к дому.

Обсуждение достоинств хозяина поместья дядей и тетей началось без промедления. Каждый из них заявил, что он бесконечно превосходит все, что они ожидали.

– Он безукоризненно ведет себя, крайне вежлив и похвально скромен, – считал дядя.

– Конечно, в нем есть нечто, говорящее о немалом внутреннем достоинстве, – добавила тетушка, – но это заметно только в его манере вести себя и вполне уместно. Теперь я вполне искренне повторю слова экономки, что, хотя некоторые люди могут назвать его гордым, я ничего такого не заметила.

– Я был крайне удивлен его поведением по отношению к нам. Это было более чем просто воспитанно, это была неподдельная доброжелательность, хотя и не было никакой необходимости в таком внимании с его стороны. Его знакомство с Элизабет было достаточно поверхностным.

– Конечно, Лиззи, – признала тетушка, – он не так красив, как Уикхем, или, скорее, у него не столь совершенные черты как у Уикхема, но лицом он весьма приятен. Но почему ты охарактеризовала его, как крайне неприятного?

Элизабет извинялась, как только могла. Пришлось признаться, что когда они встретились уже в Кенте, он понравился ей больше, чем раньше, и что она никогда не видела его столь любезным, как сегодня утром.