Гордость и предубеждение

– Тогда, пожалуйста, разговаривайте громче. Из всех тем это моя любимая. Поскольку вы говорите о музыке, то я тоже хочу участвовать в этом разговоре. Думаю, что мало существует в Англии людей, которые с большим, чем я, наслаждением слушали бы музыку и разбирались бы в ней лучше меня. Если бы мне пришлось учиться, то я достигла бы больших успехов. И Энн также, если бы ей позволило состояние здоровья. Я не сомневаюсь в том, что из нее вышла бы выдающаяся исполнительница. А как там дела на музыкальной ниве у Джорджианы, Дарси?

Мистер Дарси очень тепло и положительно отозвался об исполнительском мастерстве своей сестры.

– Очень рада услышать о ней такие добрые сведения, – сказала леди Кэтрин, – скажите ей, пожалуйста, от меня, что если она не будет много упражняться, то ей не стоит рассчитывать на значительные достижения.

– Уверяю вас, сударыня, – сказал полковник, – что она не нуждается в таком совете. Ведь упражняется она чрезвычайно настойчиво и регулярно.

– Тем лучше. В этом деле невозможно переборщить. В своем следующем письме к ней прикажу ей ни в коем случае не расслабляться. Я часто говорю девушкам, что без регулярных занятий выдающихся успехов в музыке достичь невозможно. Я уже несколько раз говорила мисс Беннет, что она никогда не будет играть действительно хорошо, если не будет уделять музицированию больше времени. Я часто говорила ей, что поскольку у миссис Коллинз нет инструмента, то пусть охотно приходит ежедневно в Розингс и играет на фортепиано в комнате миссис Дженкинсон. В той части дома она никому не будет мешать.

Мистер Дарси ничего не сказал в ответ, было видно, что ему неловко из-за невоспитанности своей тети.

Когда попили кофе, полковник Фитцвильям напомнил Элизабет о ее обещании поиграть ему, и она сразу села за инструмент. Стул он подсунул поближе к ней. Леди Кэтрин, прослушав половину песни, снова начала разговор – теперь уже с другим племянником, но тот вскоре отошел от нее и с присущей ему неторопливостью направился к пианино, расположившись таким образом, чтобы видеть лицо прекрасной исполнительницы. Элизабет видела его маневры и при первой же случайной паузе обратилась к нему с хитрой улыбкой:

– Вы что, мистер Дарси, пришли напугать меня, если слушаете мое музицирование с таким видом? Но я не собираюсь пугаться, даже если ваша сестра действительно играет очень хорошо. Я – человек упрямый, меня так просто не запугаешь. Чем сильнее меня пытаются напугать, тем храбрее я становлюсь.

– Я не буду говорить, что вы ошибаетесь, потому что не верю, что вы и правда могли подумать, будто я действительно задумал запугать вас, – сказал он. – К тому же я имел удовольствие быть вашим знакомым достаточно долго, чтобы знать вашу склонность время от времени высказывать мысли, которые на самом деле вам не принадлежат.

От души посмеявшись над этим словесным портретом собственной персоны, Элизабет обратилась к полковнику Фитцвильяму:

– Ваш кузен расскажет вам, что я за пай-девочка, и научит вас не верить ни единому моему слову. Вот незадача – встретила человека, который знает мой настоящий характер, причем встретила именно там, где я надеялась выставить себя в лучшем свете. Мистер Дарси, с вашей стороны просто некрасиво вспоминать все мои недостатки, о которых вы узнали в Гертфордшире, поэтому позвольте предупредить вас, что я тоже могу поступить недостаточно вежливо, потому что вы просто заставляете меня отплатить вам той же монетой, и рассказать о том, что может неприятно поразить ваших родственников.

– Я не боюсь, – ответил с улыбкой Дарси.

– Умоляю вас, расскажите, чем он провинился, – сказал полковник Фитцвильям, – мне интересно знать, как он ведет себя с незнакомыми людьми.

– Что ж, слушайте, но приготовьтесь к худшему. Вам, наверное, известно, что впервые я увиделась с ним в Гертфордшире – это было на балу. И что ж вы думаете, он во время этого бала выкинул? Он танцевал только четыре раза! Мне так не хочется причинять вам боль, но именно такова горькая правда. Мистер Дарси танцевал только четыре раза, хотя мужчин было мало. И мне точно известно, что многие девушки не могли потанцевать из-за нехватки кавалеров. Вы не можете отрицать этот факт, мистер Дарси.

– В то время я не имел чести знать кого-то из присутствующих женщин, кроме тех, которые были в одной компании со мной.

– И то правда, разве можно знакомиться во время бала! Так, полковник Фитцвильям, что вам сыграть еще? Мои пальцы ждут ваших указаний.

– Может, мне и следовало представиться, – сказал Дарси, – но я плохо умею представляться незнакомым людям.

– Давайте спросим вашего кузена – в чем же причина? – сказала Элизабет. – Давайте спросим: почему умный и образованный человек с житейским опытом не умеет представляться незнакомцам?

– Я могу ответить на ваш вопрос, не обращаясь к нему, – сказал Фитцвильям. – Это потому, что он не желает утруждать себя.