Горгона с пихтовой веткой

– Я тебе так скажу… нет там беглых никаких. Через нас все едут, уж мы бы не проморгали.

– Выходит, что проморгали в этот раз.

Сзади вдруг кто-то засигналил.

– Совсем оборзели! – рявкнул водитель. – Внаглую полицейскую машину поджимают, ты смотри!

– Коляныч, ну их к ляду, возьми чуть правее, – попросил сидевший рядом с ним.

– А снесет нас если? Тоже хочешь здесь загорать? Так в этом месте связи нет уже! – огрызнулся водитель, но потом все же взял чуть вправо, пропуская отчаянно сигналивший внедорожник, в котором сидели двое. – Номера опять барнаульские… Повадились, смотри-ка…

У Тины при этих словах нехорошо екнуло внутри – опять барнаульские номера, кто-то торопится, даже не боится загнать на обочину УАЗ с полицейскими номерами.

– Кто-то борзый и с полномочиями, – пробормотал и Добрыня, но так, чтобы услышала только Тина.

– Боюсь оказаться права…

– Ты тоже о нем? – они встретились глазами и поняли, что думают действительно в одном направлении.

Не получив известий от гонца, Волокуша полетел в Гнилую Топь сам, и это значило только одно – там у него что-то важное, что-то, чем он дорожит и с чем не хочет расставаться. И это точно не подопечные его жены.

В Гнилую Топь въехали примерно через полтора часа. Это оказалась уютная деревенька с одинаково выкрашенными домами – белые стены, синие крыши. Заборов нигде не было, исключение составлял лишь двухэтажный дом с каменным первым этажом и деревянным вторым.

Тина мгновенно узнала эту манеру постройки – именно такой дом был у Прозревшей в Листвяково.

«Должен быть еще балкон… Хотя, наверное, не в этот раз – она же сама не показывается, все через проводника, а ему, видимо, такая сцена не положена».

Этот дом был единственным, обнесенным высоким забором и снабженным крепкими металлическими воротами.

– Вы были здесь раньше? – спросила Тина у полицейских.

– Нет, – признались те в унисон. – Мы сюда не заглядываем, здесь всегда тихо. Участковый приезжает раз в месяц, жалоб никто не подает, все спокойно, живут, работают – чего к ним лезть-то?

– Ясно… Значит, где тут у них батюшка живет, точно не знаете?

– Точно не знаем, но я думаю, что здесь, – показал пальцем на обнесенный забором дом старший из полицейских.

– Тогда останавливайтесь, пойдем сразу к главе, так сказать, – подытожил Добрыня. – Вы, ребята, особо на рожон не прыгайте, мы сами разберемся, вы больше по сторонам смотрите, хорошо?

– Поняли.

Они вышли из машины, и Добрыня решительно постучал кулаком в ворота.

– Кто там? – раздался скрипучий голос, и Вовчик мгновенно узнал хромого Игнатьича.

– Открывай, отец, мы к батюшке Ивану.

– Занят батюшка, гости у него.

– Ты меня не понял, что ли? Ворота открывай! – рявкнул Кущин, теряя терпение.

Ворота чуть приоткрылись, и Вовчик мгновенно вставил туда ногу, ухватился рукой за край и дернул на себя. Игнатьич, не удержавшись, вылетел на улицу, под ноги полицейским.

– Извини, отец, я не нарочно, – бросил Вовчик, направляясь во двор и попутно вынимая пистолет – оружие они привезли легально, оформленное как положено. Тина тоже вынула свой пистолет и приготовилась страховать мужа – это у них было отработано до автоматизма. Местные полицейские, глядя на них, тоже приготовили оружие и перестали выглядеть расслабленно – поняли, что происходит что-то серьезное.

Во дворе стоял внедорожник, обогнавший их по пути сюда, Вовчик быстро заглянул в салон, но там было пусто. Они поднялись на крыльцо, и в тот же момент дверь распахнулась, и раздался выстрел.

Тина отпрянула влево, Вовчик вправо, один из полицейских упал, но тут же поднял руку, давая понять, что с ним все в порядке. Второй быстро побежал за дом, прижимаясь к стене. Вовчик глазами показал Тине, что заходит, она кивнула, удобнее перехватила пистолет и напряглась. Кущин рванул внутрь, Тина – спустя секунду за ним и тут же увидела, как Вовчик ударом с двух рук в голову валит на пол молодого парня, из руки которого выпадает пистолет. Она быстро нагнулась и подобрала его, сунула за пояс джинсов.

В доме было тихо, как будто хозяева отсутствовали – комнату за комнатой Тина с Добрыней осмотрели первый этаж и двинулись по лестнице на второй. Там оказалось несколько комнат, и дверь ближайшей была чуть приоткрыта. Они замерли по обе стороны двери, переводя дыхание и прислушиваясь. Наконец Вовчик плечом ударил дверь и сразу ввалился в помещение, откуда сразу донесся мужской голос:

– Оружие на пол, быстро! На пол оружие, сказал! Ну! Я завалю его!

Тина сделала два глубоких вдоха и выдоха, зажмурилась, снова открыла глаза.

– Теперь сам на пол! – неслось из комнаты, и она, пока не услышала звук ложащегося на пол тела мужа, быстро выскочила из-за косяка и поймала на мушку стоявшего в углу комнаты Волокушина. В руке он держал пистолет, направленный в висок стоявшего на коленях перед ним Ивана Шлыкова – Тина узнала его по небесно-голубым, как озера, глазам, которые сейчас были полны страха.

– Оружие брось! – велела она, целясь точно в переносицу Волокушина.