Гори оно ясным пламенем

– Нет. Блондина у меня так ни разу и не было… Ты придёшь?

– Конечно, Таня, я приду! Обязательно.

***

Мне хотелось пить, и Эрик разрешил выйти в ресторан. И тут же выяснил, что наш план сработал не полностью: не все гости стягиваются в павильон – некоторые бродят по отелю. Маленькая проблема, как всегда. Но выглядит он сам максимально беззаботно: поигрывает козой, облокотившись о крышку рояля.

Я хватаю с ближайшего стола бутылку минералки и объявляю здесь свободную от этикета зону: глотаю прямо из горлышка.

В дверь закатываются два увесистых колобка в тёмных костюмах – один побольше, другой поменьше.

– Эрик Юргенович! – восклицает более крупный. – Как и обещал, хочу вас представить…

– Моё почтение! – говорит Эрик, отвешивает размашистый поклон и без паузы сжигает обоих дотла.

Обращается к Косте:

– Ну всё! Десять минут тебе поймать третьего, я в переговорку. Таня… ай, ладно! – отмахивается и оставляет меня в покое.

Заглядываю Косте через плечо: он нацеливает козу на входящего в дальнюю дверь молодого парня. Экран наполняется неопределёнными данными.

– Это вроде человек же? – шепчу я. Опыта расшифровывать послания этой штуки у меня пока маловато.

– Укушенный сетью. Процесс зашёл далеко.

– Ты уверен?

– Да.

Уничтожает его короткой вспышкой. И – направляет сенсор на меня.

Ясно. Процесс зашёл далеко… Холодеет внутри.

Делаю шаг назад – убежать? Нельзя. Так нельзя! Снова двигаюсь вперёд – раскинув руки.

– А у тебя – никаких признаков. – Костя отрывается от экранчика козы, ловит мой взгляд и хрипло спрашивает:

– Таня, я напугал тебя?

В смятении бросаюсь к нему:

– Нет, нет… Это у меня в голове, извини! Боже, что у меня в голове?! Что значит «нет признаков»?

– Они были бы уже вчера. Значит, тебя не зацепило сетью. Зомби-сценарий отменяется.

– А… откуда тогда температура? На простуду не похоже.

– Да так… Я же говорил, предменструальный синдром. Бывает. Ты раньше просто не обращала внимания.

– Не понимаю! Почему Эрик не мог подождать, если это так легко выяснить?! Да даже здесь всё можно было отменить! Он мог проверить меня вчера, он мог проверить меня два часа назад! Но вместо этого… взорвёт всю сеть из-за моего ПМС?! Ему адреналина не хватает? Ну а ты? Почему только сейчас?! Или… или это он проверил меня два часа назад – тогда, под стол когда залез?..

– Он поле заблокировал. Потому что тебя почти унесло. В благодать. А сеть – Эрика накрыло окситоцином.

– Окситоцином?! Это вроде про любовь…

Коротко кивает.

– И повышает агрессию к чужим. Просто надоело терпеть. И мне тоже. Он прав. Твой Комаров помнит Гусева без бороды. Мы слишком много наломали дров. Распутывать бесполезно. Пойдём.

– Подожди! Куда торопиться, мы же поймали всех, а Эрик и без нас знает, что дальше делать! Скажи, но всё-таки… на кого он работает?

Костя крадёт с ближайшего стола ставший уже ненавистным мне за этот вечер предмет – сервировочную салфетку. Разворачивает её и принимается скручивать в длинную трубу.

– Версий не так много. Думаю, на себя.

– То есть? Он что, руководит всем вообще в масштабах… э…

– Более или менее международных.

– Слушай… но он же… Борщ варит! Дурака валяет! И ещё под нос себе напевает, слышал? И кстати, хвастался, что может опрокинуть кого-то там… Кого, если… Он, между прочим, сказал, что это человек!

– Как вариант: внутренняя борьба мотивов.

Костя смыкает края матерчатой трубы, проделывает ещё пару манипуляций с ней и вручает мне результат – белую розу с двумя лепестками. Я на автомате прячу её в сумочку.

Уходим из ресторана, и уже в коридоре я ворчу:

– Но он же сказал «честное слово»! «Честное слово, у него даже нет чипа»!

Костя останавливается и берёт меня за обе руки:

– А ещё – окситоцин заставляет врать. На благо группы. Особенно когда ты за неё отвечаешь.

– Господи… Мы что – полностью управляемся этими грёбаными гормонами? Это, пожалуй, похуже, чем Матрица без краёв…

– Нет. Совершенно точно мы не полностью ими управляемся. Меня как раз больше всего интересовал этот вопрос. Я видел достаточно. Основное – не они. Но и забывать о них не надо.

– А что… основное?

Вот всегда так. Не успеешь порадоваться, что увело от какой-то беды, как уже снова пытаешься докопаться до сути – и покоя нет.

– Ближе к ответу физика. Но для меня это слишком сложно. Так что – придётся нам вернуться к Эрику.

***

За окном переговорной в небе висит дрон и мечет молнии. Костя мгновенно прилипает к ноутбуку.

– Где вас носило? Сейчас как жахнет! – оповещает Эрик и флегматично интересуется у Комарова: – Кстати, ты как – помнишь Гусева? Однокурсника вашего.

Оба они стоят у окна. Эрик держится за подоконник и раскачивается на пятках. Комаров трёт кулаком затылок.

– А не должен, да? – догадывается Серёжка. – Но помню. И… он будто с бородой теперь. А был без…

– Чудесно! Уникум. Придётся тебя к нам на работу брать!

Я протискиваюсь между ними. Наблюдаю, как за стёклами павильончика-кофейни разгорается пожар. Рядом кружат два дрона. И внутри будто никого нет.

– Там у меня о-о-очень большая коза, – замечает моё недоумение Эрик. – Всех уже дезинтегрировал. Надо дожечь нити, чтобы наверняка.