Гори оно ясным пламенем

Пиликает уведомление. В кадре появляется белый «Ленд Крузер» Эрика. Тормозит у обочины. Фары гаснут. Над полем пролетают две вороны. Я сажусь на краешек дивана и вглядываюсь в картинку издалека.

Эрик удивительно эффективен для человека, принимающего столько решений в единицу времени. Наверное, потому, что он легко позволяет себе ошибаться. Это создаёт некоторое количество проблем, но и поддерживает в нём непредвзятость – к самому себе.

Дверь машины распахивается, и он ступает на землю. Зачем-то ещё и вырядился в камуфляж. Капюшон натянул до бровей. На лице – какое-то навороченное забрало. Чуть ли не приплясывая направляется вглубь поля.

Всё звенит от подсвечиваемых программой лучей сети. Ясно: это данные прямо с устройства на лице Эрика. Похоже, без шпионских штук паутина по-прежнему невидима. «Это их режим ЧП»… Сеть будто собралась исчертить всё поле.

В зону подтягиваются ещё четыре дрона.

Не решаюсь допрашивать Костю: он напряжённо погружён в наблюдение.

Метров через десять Эрик резко останавливается.

Вытягивает руку перед собой и хватается за ближайший луч. Тот вздрагивает и уплывает выше – подсвеченная полоса у нас на экране. Один из дронов подаёт какой-то сигнал – программа показывает его схематично. Луч плавно движется на этот призыв. Эрик начинает с бешеной скоростью вцепляться во все остальные полосы перед собой. Его лицо кривится: будто обжигается каждый раз.

Но сеть наступает и сзади, и слева, и справа. Весь этот хаос берут на себя три оставшихся дрона – выманивают на периферию кадра. Первый беспилотник продолжает притягивать лучи, «обработанные» Эриком. Они так и висят в одной точке неба, как взлохмаченный сноп. А остальные норовят улизнуть от дронов – быстро соображают, что это помеха. Значит, придётся разобраться и с ними. Сколько всего лучей – внизу экрана есть цифры. Наклоняю очки под углом, чтобы разглядеть отсюда: двести пятьдесят семь!

Похоже, сеть реагирует на чип, который Эрик перепрограммировал, не узнаёт его и теряет интерес, не успев обнаружить, что перед ней сам Эрик. Как она вообще это может определить? Как она различает людей? И почему лучи, наткнувшиеся на «неподозрительный» теперь чип, впадают в апатию? Ждут перезагрузки, что ли? О боже…

Ясно только, что атаки сзади ничего хорошего сейчас не принесут. Потому дроны там и караулят.

– Что он делает?! – теряю терпение.

– Лучи – примитивные щупальца, – нехотя рассказывает Костя. – Они должны выполнить задачу, передать информацию в высший узел и сгореть. Узел устроен сложнее – может нас раскрыть. Поэтому Эрик перезаписал свой чип на более высокий статус. После контакта с ним лучи будут считать, что уже находятся на связи с узлом.

Расчистив всё поле перед собой, Эрик разворачивается, пошатнувшись, и принимается ловить «бодрые» лучи с другой стороны. Видно, что дроны не могут отгонять их – только притягивать, с большим трудом. И если бы не скорость его реакции… Одной рукой – левой, в которой чип… Вряд ли кто-то другой из нас справился бы с этой задачей.

Наконец поле свободно. Дроны, облепленные лучами, как магниты гвоздями, слетаются в одну точку. Эрик достаёт из кармана складной нож и какой-то плоский предмет, стягивает капюшон, отрезает клок волос – я громко ахаю, – оборачивает ими эту штуковину, размахивается и подбрасывает прямо в центр небесной композиции. Нервно усмехаюсь: похоже на шаманский ритуал, а не геройскую битву. Но ясно: задача у них – уничтожить Эрика. Получается, действительно по ДНК. Счастье, что они настолько примитивны.

Он шагает назад, оступается, падает на колено. Я подскакиваю к Косте, становлюсь за спиной. Лучи хаотично и очень медленно оседают на подброшенную приманку. А если он сейчас не успеет скрыться с поля?!

Эрик с усилием приподнимается и на каждом шагу страхует себя от падения, выкидывая вперёд растопыренную ладонь. Два луча, отставшие от общей массы, наплывают в его сторону. Медленно. Не успеют! Конечно, не успеют!

Костя не оборачиваясь протягивает мне руку над своим плечом. Из-под манжеты джемпера торчит краешек бинта. Накрываю его пальцы ладонью, стараясь не двигаться.

Добравшись до машины, Эрик резко, с неестественным надрывом, запрыгивает внутрь и захлопывает дверь. Через несколько секунд один из лучей облизывает её всю и поднимается выше.

Через лобовое стекло видно, что Эрик скинул забрало и просто сидит в кресле – пьёт из бумажного кофейного стакана.

– Почему бы ему не убраться оттуда? – раздражаюсь я.

– Двенадцать минут, – тихо отвечает Костя. – Время есть.

Отпускаю его руку.

– До чего?

– Да так… Он не сможет ехать, пока таблетки не подействуют. Шлейф у этой боли ещё сильнее. И заранее ничего не принять: обезболивающее влияет на чип.

Отлично… Я так понимаю, Эрик сейчас выпил ни разу не анальгин. О чём они думали раньше? Не мог кто-то с ним поехать? Я молчу, но Костя затылком считывает все эти вопросы:

– Он приказал никого не светить. В машине есть автопилот… Но мы усилили щит – и это вывело из строя радар. Поздно заметили. Таня, это не ралли «Дакар». Не страшно.

Лучи друг за другом опускаются на «приманку» и искрят.