Горящая земля

Таверна была довольно мирной. Дюжина местных пили – все были саксами, ни один не выказал интереса к команде «Сеолфервулфа».

Ситрику выпал серебряный шиллинг в лотерее, и я приказал ему почаще выходить во двор.

– Высматривай людей с оружием, – велел я ему.

– Чего вы опасаетесь, господин?

– Предательства.

«Сеолфервулф» стоил годового дохода тана с крепким поместьем, и Гутлак, должно быть, догадался, что на борту есть деньги. Его люди быстро поймут невозможность захватить корабль, пока Осферт и его отряд защищают конец пирса, но пьяные в таверне – куда более легкая добыча. Я боялся, что Гутлак может взять нас в заложники и потребовать огромный выкуп, поэтому Ситрик постоянно выскальзывал во двор через заднюю дверь и каждый раз возвращался, качая головой.

– У тебя слишком маленький мочевой пузырь, – посмеялся над ним один из моих людей.

Я сидел в углу комнаты со Скади, Финаном и его женой-шотландкой Этне, не обращая внимания на громкие песни и смех за другими столами. Я гадал, сколько людей живет в Дамноке и почему так мало посетителей в «Гусе». А еще думал о том, наточено ли оружие. И где спрятано все золото мира?

– Итак, где находится все золото мира? – спросил я Скади.

– Во Фризии, – ответила та.

– Это большое место.

– У моего мужа крепость на море.

– Так расскажи нам о твоем муже.

– Его зовут Скирнир Торсон.

– Мне знакомо это имя.

– Он называет себя Морским Волком, – продолжала Скади, глядя на меня, но сознавая, что Финан и Этне тоже слушают.

– Он может называть себя, как ему вздумается, – сказал я, – но это не значит, что его прозвище правдиво.

– У него есть репутация, – добавила Скади.

И она поведала нам о Скирнире, и в рассказе ее был смысл. На фризийском побережье имелись гнезда пиратов, там, где их защищали предательские мелководья и зыбучие пески. Мы с Финаном, будучи в рабстве у Сверри, прошли на веслах через эти воды, иногда чувствуя, как лопасти наших весел ударяют по песку или илу. Сверри, умный капитан, спасся от преследования красного корабля благодаря тому, что знал все русла, и я не сомневался, что Скирнир отлично знает те воды. Он называл себя ярлом – титул, равнозначный титулу «лорд», – но, по правде говоря, был лишь жестоким пиратом, охотящимся за кораблями.

Фризские острова всегда давали мародеров и пиратов; большинство из них были безрассудными людьми, которые довольно быстро погибали, но Скади настойчиво твердила, что Скирнир преуспел. Он захватывал суда или брал с них плату за то, чтобы позволить им пройти целыми и невредимыми, – благодаря чему приобрел дурную славу и богатство.

– Сколько у него команд? – уточнил я у Скади.

– Когда я в последний раз там была, – ответила она, – то видела шестнадцать маленьких судов и два больших.

– И когда же это было?

– Два лета назад.

– Почему ты ушла? – спросила Этне.

Скади оценивающе посмотрела на шотландку, но Этне выдержала взгляд. Этне была маленькой, рыжеволосой и пылкой женщиной. Мы вызволили ее из рабства, и она была неистово предана Финану, от которого у нее теперь имелись сын и дочь. Она видела, куда идет беседа, и желала вызнать все, что могла, прежде чем ее муж пойдет в бой.

– Я ушла потому, что Скирнир – свинья, – ответила Скади.

– Он мужчина, – возразила Этне и получила укоризненный тычок под ребра от Финана.

Я наблюдал, как служанка несет дрова к очагу таверны. Огонь разгорелся, а я снова подумал: почему так мало людей пьет в «Гусе»?

– Скирнир трахается, как свинья, – пояснила Скади, – и он храпит, как свинья, и он бьет женщин.

– Итак, как же ты спаслась от свиньи? – упорствовала Этне.

– Скирнир захватил корабль, на котором обнаружился сундук с золотыми монетами, и взял часть золота в Хайтабу, чтобы купить новое оружие. Он взял меня с собой.

– Зачем? – спросил я.

Она посмотрела на меня спокойным взглядом:

– Потому что не мог вынести разлуки со мной.

Я улыбнулся:

– Но у Скирнира наверняка имелись люди, чтобы охранять тебя в Хайтабу?

– Три команды.

– И он позволил тебе встретиться с Харальдом?

Скади покачала головой:

– Я не встречалась с ним. Просто я заметила его, а он заметил меня.

– И?

– Той ночью Скирнир напился и его люди набрались, поэтому я сбежала. Взошла на корабль Харальда, и мы уплыли. Я даже ни разу не заговорила с ним.

– Прекратите! – крикнул я двум своим людям, которые ссорились из-за одной из шлюх «Гуся».

Шлюхи зарабатывали на жизнь на чердаке, куда вела лестница, и один из моих воинов пытался стащить другого со ступенек.

– Ты – первый. – Я показал на самого пьяного из двоих. – А ты – за ним. Или оба вместе, мне плевать! Но не начинайте из-за нее драку!

Я наблюдал за ними до тех пор, пока они не утихли, затем снова повернулся к Скади.

– Скирнир, – произнес я.

– У него есть остров Зегге, и он живет там на терпене.

– Что такое терпен?

– Холм, сделанный людьми, – объяснила Скади. – Только так и можно жить на большинстве островов. Люди делают холм из дерева и глины, стоят дома и ждут, пока прилив не смоет этот холм. У Скирнира крепость на Зегге.

– И целый флот, – добавил я.

– Некоторые суда очень маленькие, – пояснила Скади.