Горящая земля

– Оффа, ты пришел сюда не в качестве посланца. Если бы Альфред захотел отправить мне письмо, он воспользовался бы более дешевым способом его передать, нежели удовлетворять твою жадность.

Оффа выглядел обиженным, услышав слово «жадность», но не запротестовал.

– И именно Альфред велел отцу Беокке написать письмо, не так ли? – уточнил я.

Оффа слегка кивнул.

– Итак, Альфред послал тебя, чтобы выяснить, что я собираюсь сделать.

– В Уэссексе любопытствуют насчет этого, – сдержанно подтвердил Оффа.

Я положил на стол две серебряные монеты:

– Так расскажи мне.

– Что именно, господин? – Он уставился на деньги.

– Расскажи мне, что я буду делать.

Он улыбнулся, потому что ему платили за ответ, который я знал сам.

– Ты щедр, господин. – Оффа сомкнул на монетах длинные пальцы. – Альфред считает, что ты нападешь на своего дядю.

– Возможно.

– Но для этого тебе нужны люди, а людям – серебро.

– У меня есть серебро.

– Но недостаточно, – уверенно заявил Оффа.

– Так может, я присоединюсь к Хэстену?

– Никогда, господин, ты презираешь его.

– Тогда где же я найду серебро?

– У Скирнира, конечно. – Оффа не сводил с меня глаз.

Я попытался сохранить непроницаемый вид.

– Скирнир – один из людей, которые тебе платят? – спросил я.

– Я не выношу путешествий на кораблях, господин, поэтому избегаю их. Я никогда не встречался со Скирниром.

– Итак, Скирнир не знает, что я замышляю?

– Судя по слухам, господин, Скирнир верит, что каждый человек замышляет его ограбить, поэтому он готов ко всему – будет готов и к вам.

Я покачал головой:

– Он готов к грабителям, Оффа, а не к полководцу.

Мерсиец молча приподнял бровь – знак того, что ему требуется еще серебро. Я положил на стол монету и наблюдал, как она исчезла во вместительном кошеле.

– Он будет готов к тебе, господин, ведь твой дядя его предупредит.

– Потому что ты доложишь моему дяде?

– Если он заплатит мне – да.

– Оффа, мне следовало бы немедленно убить тебя.

– Да, господин, – ответил он, – следовало. Но ты меня не убьешь. – Он улыбнулся.

Итак, Скирнир будет знать, что я иду, а у Скирнира есть корабли и люди, но судьбы не избежать.

Я отправлюсь во Фризию.

Глава восьмая

Я попытался уговорить Рагнара отправиться во Фризию вместе со мной, но тот только посмеялся:

– Думаешь, я хочу промочить зад в такое время года?

То был холодный день, округу два дня поливал плотный дождь, налетевший с моря. Дождь кончился, но земля сделалась тяжелой, мокрой, зимние краски потемнели, воздух стал влажным.

Мы ехали через холмы. Тридцать моих людей и сорок – Рагнара. Все в кольчугах, в шлемах, при оружии. Щиты весели у нас на боках, у пояса в ножнах – длинные мечи.

– Я отправляюсь зимой, – объяснил я, – потому что Скирнир не будет ожидать моего прибытия до весны.

– Ты надеешься на это, но, может, он уже слышал, что ты – идиот?

– Так поедем со мной, – предложил я. – И снова сразимся вместе!

Рагнар улыбнулся, но не встретился со мной глазами:

– Я дам тебе Ролло. – Он имел в виду одного из лучших своих бойцов. – И любого человека, кто захочет отправиться с ним. Помнишь Ролло?

– Конечно.

– А у меня есть свои обязанности, – сказал он неопределенно. – Я должен остаться здесь.

Он отказывался от моего предложения не из трусости. Никто никогда не обвинял Рагнара в робости. То была не робость, а лень. Он был счастлив, так зачем разрушать свое счастье?

Рагнар сдержал лошадь на гребне холма и показал на широкую полосу прибрежной земли под нами:

– Там – Английское королевство.

– Что? – негодующе переспросил я.

Я посмотрел на темную от дождя землю с небольшими холмами, еще меньшими полями со знакомыми каменными ограждениями.

– Так все его называют, – сказал Рагнар. – Английское королевство.

– Это не королевство.

– Его так называют, – терпеливо проговорил он. – Твой дядя хорошо потрудился.

Я издал звук, как будто меня рвало, что заставило Рагнара рассмеяться.

– Подумай вот о чем, – сказал он. – Весь север – датский, кроме земель Беббанбурга.

– Потому что ни один из вас не может взять эту крепость.

– Ее, вероятно, и нельзя взять. Мой отец всегда говорил, что это слишком трудно.

– Я возьму.

Мы поехали вниз с холмов.

Деревья под порывами ветра, дующего с моря, теряли последние листья. Пастбища и тростниковые крыши домов потемнели, густой запах разложения этого года стоял у нас в ноздрях.

Я остановился возле одной из усадеб, пустой, потому что люди при виде нашего приближения укрылись в лесу, и, заглянув в зернохранилище, понял, что урожай выдался хорошим.

– Он становится все богаче, – сказал я, имея в виду своего дядю. – Почему бы тебе не разорить его земли?

– Так и поступим, когда нам станет скучно, – ответил Рагнар. – А потом он разорит наши земли.

– Почему бы тебе просто не захватить его владения? И не заморить его голодом в крепости?

– Такое уже пытались проделать. Он или сражается, или платит врагам за то, чтобы они ушли.