Горят огни

— Это кто, это я, по-твоему, идиотка? — я попыталась замаскировать вновь нарастающую злость непонятно на что за подобием улыбки, но чувство внутри подсказывало, что вышло неубедительно. Шепотом выругавшись, я попыталась встать, наконец, ровно и сразу же поняла, что и в этот раз не отделалась обычным синяком. Мне вообще в жизни не везет с машинами, от них одни неприятности. — Черт, нога…

На глаза наворачивались непрошеные слезы. Физическая боль не на шутку боролась с душевной, родители были мертвы, Бродяга до сих пор не выгулян, я совершенно не помню, какой была я и моя жизнь до, а после складывалось только из неумелого вранья и неудач. К тому же, ситуация была дурацкой с самого начала: мне и вовсе не нужно было спрашивать у Костика про его возраст, они ведь с Ником одногодки.

Я не могла определить полученную травму, но было очень больно: на ногу даже не встать. Костик на удивление тепло обнял меня за плечи.

— Тихо, тихо, маленькая, успокойся. Вот увидишь, все будет хорошо, — наплевав на внешний вид, социальные роли и свои секреты, всего через несколько секунд я уже плакала навзрыд в его объятиях, давая волю слезам. В другой ситуации я бы наверняка возмутилась тем, как он меня назвал, но сейчас было не до того. Сильные руки лишь крепче обнимали и гладили по волосам.

Когда я немного успокоилась, парень затащил меня обратно в машину. Только сейчас я заметила, что телефон разряжен и наверняка бабушка меня уже обыскалась, но Костик, несмотря на мои протесты, вместо дома повез меня в травмпункт. Пока я сидела в очереди, он даже сбегал в кофейню и принес мне дымящийся стаканчик капучино со сладким сиропом и шоколадку. Вместе со мной внимательно выслушал вердикт врача: растяжение связок голеностопного сустава. Звучало достаточно жутко, ведь на деле это самое обычное растяжение, но по настоянию учителя врач выписал мне больничный на целую неделю и замотал ногу эластичным бинтом, показав мне, как это правильно делается.

Пока Костик бегал в аптеку в другом крыле здания за этим самым бинтом, врач с улыбкой отметил, что мой молодой человек очень обо мне заботится и что мне с ним страшно повезло. Если бы он только знал правду, говорил бы совсем не так. Хотя со стороны мы возможно и выглядели неплохой парой, на лице ведь возраст не написан, но в жизни это совершенно неосуществимо.

Я не могла понять внезапной причины такой заботы и хотела настоять на том, чтобы классный отправил меня домой на такси, но даже представить боялась, как бы я сходила с ума от страха одна, в незнакомой машине. Всю дорогу до дома Костик болтал на разные темы, как будто мы просто хорошие друзья, вероятно, стараясь таким образом отвлечь меня от неприятного происшествия. Как ни странно, мне действительно полегчало как физически, так и морально. Когда он понес меня в дом на руках, я снова хотела взбунтоваться, но даже не знала, носил ли меня раньше кто-нибудь вот так, поэтому, обвив руками его шею, молча впитывала новые ощущения.

— Джина, детка, что с тобой случилось? — бабушка встретила нас на крыльце, не дав мне ни малейшей возможности придумать оправдание. Вместе с этим она приветливо поздоровалась с Костиком, которого прекрасно знала, и даже пригласила его на чай.

Видимо, парень, все еще остававшийся моим классным, заметил мою растерянность и сам объяснил бабушке, как я героически помогала ему проверять тетради, умолчав о пятничном инциденте и наказании и заявив, что я планирую поступать в ин-яз. Такого поворота событий я не ожидала, ведь за поисками своего прошлого совершенно не задумывалась о будущем. Пришлось согласиться с версией Костика, по которой дальше все оказалось так, как и было на самом деле, за исключением подробностей в виде моего срыва и кофе с шоколадкой. Бабушка, кажется, поверила в эту версию и вопросов не задавала, только еще раз напомнила про чай, но друг Ника, хоть и наверняка раньше часто бывал здесь, отказался, сославшись на позднее время.

Пока бабушка не видела, он даже обнял меня на прощание, и мне на мгновение показалось, что между нами разрушился непонятный невидимый барьер. Конечно же, барьер в виде его работы, моей учебы, придурка Ника и разницы в семь лет нельзя просто так убрать, но что поделать? Я лишь прошептала короткое «спасибо», а он оставил меня скучать в одиночестве, подмигнув и пообещав зайти проведать на неделе: до следующего понедельника школа мне не грозила.

Бабушка тоже окружила меня заботой, как только могла: принесла из кладовки диски с фильмами, один из которых мы тут же и посмотрели, испекла мой любимый пирог и в качестве утешения даже налила мне немного невероятно вкусного гранатового вина.

— Милая, тебе не кажется, что тот молодой человек к тебе неровно дышит?

— Брось, бабуль, ты чего? Он же мой учитель, — я наигранно скривилась. — К тому же наверняка такой же дурак, как и наш Ник, разве нет?