Горят огни

Повозившись с вечно заедающей молнией внутреннего кармана, да так и не расстегнув ее до конца, я не без усилий вытаскиваю кольцо через небольшую прорезь. Неудобно получилось: мы уезжали с дачи в спешке, и для перстня не нашлось ни коробки, ни хоть какого-нибудь пакета, и мы завернули его в сомнительной чистоты тряпочку, которую Ник идентифицировал как свой старый носовой платок.

— Дементий Кириллович… — начинает было Таля, нагнав меня на пути в гостевое крыло.

— Не сильно утрудится, если потратит несколько лишних минут перед сном, — перебиваю я. — Завтра, как и в любой следующий день, у нас снова не будет времени.

В этот раз никого из парней с нами нет: Костя и Ник загоняют машины в гараж, а Дима о чем-то беседует с Марсом, поэтому мы с сестрой стучимся в дверь старого ювелира вдвоем. В прошлый раз, после возвращения из Питера, нам открывала Яна, и, хоть Дементий Кириллович на время беседы услал внучку в коридор, чтобы не услышала лишнего, это воспоминание больно резануло где-то внутри.

Иногда я не могу понять, что хуже: ничего не помнить или мучительно проживать раз за разом отпечатанные в памяти моменты. Что так, что так, страданий не избежать, даже если очень постараться.

Получив разрешение войти, мы неспеша переступаем порог комнаты. Я до сих пор не могу понять, почему рядом с ювелиром мне становится настолько неуютно, что хоть в окно отсюда лезь, и просто стараюсь игнорировать неприятное липкое чувство. Таля же, наоборот, радостно приветствует мастера и за какие-то пару минут успевает обсудить с ним все на свете, от заезженных тем погоды и здоровья до эзотерики с влиянием камней на человеческую судьбу.

Мой взгляд был проще: на нашу общую судьбу сейчас влияет один определенный камень, который, если повезло, мы вчера все-таки достали.

— Нет, — с долей непонятного мне в этой ситуации злорадства заключает Дементий Кириллович после осмотра находки. — Это снова копия, — его привычная ехидная улыбочка в такие моменты раздражает как никогда. — Если вы не ускоритесь, девушки, то за ответом ко мне можете и не успеть, — хитрый блеск старческих глаз усиливается огромными, явно не по размеру сморщенному лицу, квадратными очками.

— Да бросьте, Дементий Кириллович, какие ваши годы, — растерянно заверяет Таля и улыбается шире, скрывая неловкость.

— Смотрите, девушки, могу и не дождаться, — ювелир качает головой. В какой-то момент мне кажется, что он произнесет «не дожить», но разницы мало, ведь смысл выходит тот же.

Чутье подсказывает, что даже если Архип Яхонтов перенял мастерство предков сполна, то ничем не сможет нам помочь: Дементий Кириллович не был похож на человека, который поделится хоть крупицей тайны даже с родным внуком, своим преемником. Отец нашего ювелира, Кирилл Дементьевич Яхонтов, унес секрет с собой в могилу, и нынешний мастер сам знал лишь малую часть, построенную в основном на догадках.

Что ж. Если нужно поторопиться — мы сделаем и это. Господи, да как же все невовремя.

Глава 35. Бьется в окно ветер

Полмесяца отчаянных поисков успехом не увенчались. Все застопорилось еще в начале, когда выяснилось, что подсказки к следующему тайнику нет. Тогда, на даче, это казалось естественным: мы ведь были уверены, что перед нами и есть подлинный старинный перстень. Напрасно мы с Талей по кругу перебирали наши старые рисунки в надежде, что дедушка каким-то образом зашифровал подсказку в них. Напрасно искали в детских каракулях что-нибудь, что отнесло бы нас к одному из стихотворений Маяковского: без умело запрятанных подсказок подчеркнутые строки из сборника не несли никакого смысла.

День рождения Ника проходит довольно тихо — нам всем сейчас не до праздников. Брат и вовсе хотел уехать из столицы на пару дней и в гордом одиночестве надраться в каком-нибудь захолустном баре, но переубедить его в самый последний момент удалось только Яне Яхонтовой. Одержимость Ника этой девушкой вызывала нешуточную тревогу, заставляя задумываться о том, какими последствиями это может обернуться для всей семьи.

Но осуждать брата тоже не получалось. В конце концов, мы с Костей тоже натворили порядочно глупостей прежде, чем стали парой, и только потом мне удалось понять, что за чувствами мы даже не замечали, как бездумно рискуем не только своими жизнями, но и жизнями других.

Яна носа не казала из своей комнаты, но ни от кого не укрылось, что Ник пару раз ее навещал. О чем они говорили, оставалось лишь гадать, но после брат ходил еще более хмурым, чем обычно. В вечер последнего разговора, когда Ник решил все-таки отметить день рождения дома, я видела, как он дает распоряжение усилить охрану.

Неприятное чувство непосвященности в какие-то дела не давало мне покоя. Такое и раньше никогда мне не нравилось, но с тех пор, как я стала в числе прочих руководить семьей, держать все под своим контролем стало уже не простым желанием, а необходимостью.