Горят огни

Это звучит так сурово, что мне хочется рассмеяться, пока я наперегонки с Артемом перепрыгиваю заново замерзшие после коротенькой оттепели лужи. Когда он успел одеться, я не заметила — наверное, пока я забирала из гардероба куртки павших во имя искусства. Я бы и не вспомнила про свое пальто, но после Костиных слов мне вдруг резко стало холодно; как я сразу не почувствовала?

На лестнице, растирая заледеневшие руки, я слушаю, как Артем ломал дверь в медицинский кабинет, чтобы добыть носилки, и как выходивший в это время в туалет Макс ему помог. Если честно, я бы до такого не додумалась, хотя в критические моменты в мою бедовую голову приходили и более сумасбродные идеи.

Мы возвращаемся в актовый зал как раз к возобновлению репетиции: педагог-организатор, чье имя я так и не выучила за год, еще причитает, что целого танца теперь не будет, но уже смотрит финальный прогон остальных номеров.

— Стоп, стоп, стоп! — надрывно кричит она после песни от первоклашек. — Где ведущие?

— В травмпункте, — слышится из-за кулис.

С моих губ срывается нервный смешок: можно было сразу догадаться, что наша вездесущая Милана Столетова не ограничила свое участие одним танцем. Понаблюдав с минуту, мы находим Талю и Макса и уже собираемся уходить вчетвером, но слышим за спинами властный окрик.

— Невовремя мы вернулись, — тихо произносит Артем. — Почему ты не ушла с нами сразу? — спрашивает у Тали.

— Объясняла Дарье Владимировне, что тут случилось, — шипит сестра. — Ребята как всегда все перепутали. Она вообще ни о чем не знала, Милана сама собрала всех заранее, хотела сделать сюрприз.

— Сделала так сделала, — ворчу я.

Педагог-организатор стремительно мчится к нам, зловеще цокая каблуками, и это не сулит ничего хорошего.

— Смольянинов, — она за руку выдергивает Артема вперед и пробегается по мне и Тале оценивающим взглядом, — Власенко, — подтягивает ее к себе, — будете ведущими.

— Нет, — почти беззвучно выдыхает сестра. — Извините, мы не можем.

— До концерта час, где я возьму других? — с ноткой упрека возмущается Дарья Владимировна. — Там ничего сложного, просто читать текст с бумажки.

Педагог-организатор, развернувшись, направляется к сцене и раздает новые указания выступающему танцевальному коллективу.

— Вот же влипли, — от досады Таля пинает ногой ни в чем не повинный стул. — Мы ведь собирались уйти пораньше и подготовиться к вечеру.

— Ничего, — заверяю я. — Концерт займет всего пару часов, так что сильных про… — я отчаянно пытаюсь вспомнить подходящее слово, чтобы не материться, когда в паре метров от нас педагог-организатор, но быстро сдаюсь, и продолжаю, понизив голос до шепота: — проебов по времени быть не должно.

Звенит звонок, и нужно идти на историю — хотя бы предупредить учителя о том, куда подевались несколько человек из класса. Пообещав Тале прийти сразу после урока, я собираюсь уходить, но Дарья Владимировна останавливает меня снова.

— Слушай, э-э-э, — она щелкает пальцами, пытаясь вспомнить мое имя.

— Снегирева Джина, — подсказываю ей, чтобы отделаться поскорее. Зато теперь мне точно не стыдно за то, что я не знала, как ее зовут.

— Точно, Снегирева, — кивает педагог-организатор. — Может, споешь песню? Нужно заменить сорвавшийся танец другим номером.

— Я не умею петь, — соврала я, не моргнув глазом. Кажется, прокатило. — Может, Макс…

Я оборачиваюсь на одноклассника, но его и след простыл: видимо, испугался, что его тоже как-нибудь припахают к участию в концерте. Уже в коридоре меня догоняет Таля и говорит, что лучше мне не оставаться, а уезжать сразу после урока: возникли неполадки со звуком, и начало может отложиться. Вздохнув тому, что остаюсь совсем одна, я обнимаю сестру на прощание и быстрым шагом приближаюсь к кабинету истории. По пути делаю звонок, чтобы вызвать машину: за полчаса должны успеть; урок только начался, но лучше пусть за мной приедут заранее. Я бы с радостью не тревожила никого и добралась бы сама, на метро или автобусе, но несмотря на то, что всей Елисеевской шайке пока не до нас, передвигаться в одиночку было все равно небезопасно.

Через сорок минут я выхожу из школы, даже не застегнув пальто: смысла нет, в машине должна быть печка. На ходу обматываю вокруг шеи шарф и поскорее запрыгиваю на заднее сиденье: на улице зарядил мокрый снег. Поздоровавшись с шофером Василием, который по стечению обстоятельств возил меня чаще остальных, пишу Тале смс-ку о том, что все хорошо, но удачи ей не желаю, помня старую как мир примету. В ответных сообщениях сестра строчит всевозможные указания от украшения стола до рассадки гостей — на случай, если сама задержится,