Горят огни

— Какие планы на каникулы? — интересуется Костя, пробуя меренговый рулет.

Я пожимаю плечами.

— Думаю над антиквариатом, они предлагают сотрудничать и дальше. Еще жемчуг из Красного моря, хотя мне кажется, некоторые местные ракушки гораздо ценнее. Звучит несерьезно, не то что Да Винчи, но можно сорвать большой куш, — задумчиво помешиваю шоколадную стружку в кофейной пенке. Сегодня еще предстоит составить электронное письмо в Лондон, а прежде — перепроверить отчетность. Все-таки за целый год накопилось немало, и вчера я могла что-то упустить.

Я и не заметила, когда хорошие новости стали вызывать у меня подозрение.

— Я не о работе, — посмеивается парень. — Думал, в последние каникулы ты захочешь отдохнуть.

— Думала, я не могу себе этого позволить, — неосознанно едко произношу без тени эмоций на лице. Костя выдерживает мой убийственный взгляд, продолжает смотреть прямо в глаза. — Мы все не можем.

— Это правда, — соглашается он. — Но хотя бы один вечер можно посвятить себе. Чего бы ты хотела?

Вопрос ставит меня в тупик. Не то чтобы я была из тех, кто сам не знает, чего хочет, просто… Когда я последний раз об этом задумывалась? Что бы я ни выбирала в этой жизни, всегда чувствовала, что этот вариант единственно возможный, и даже Талины сказки про судьбу и то, что все предопределено, порой переставали казаться глупостью.

Ответ настолько очевиден, что мне хочется смеяться от того, как же я сразу не поняла. Совсем не по этикету поставив локти на стол и подперев щеку рукой, я склоняю голову набок и долго смотрю на Костю.

— Тебя, — господи, да он ведь и сам это знает.

— Хорошо, — кивает он и начинает перечислять варианты времяпрепровождения. — Балет, театр, может, рок-концерт? Или в кино? Парки аттракционов откроются только в конце апреля, но мы можем слетать куда-нибудь, где они работают круглый год…

Я еще слушаю, но уже не могу вникнуть в суть сказанного. Фокус теряется, уступая место воспоминаниями о том, как в мае, незадолго до побега, мы с Ником и Костей пошли в кино, на «Мрачные тени» с Джонни Деппом. Тали тогда с нами не было, она ходила с Максом, но все равно было классно потом всем вместе обсуждать фильм.

Я пытаюсь вспомнить, а когда мы с Костей вообще куда-то выбирались только вдвоем, не считая четырнадцатого февраля? Осенью мы любили заезжать после уроков в «Метрополь» или «Турандот», а зимой выбирали что-нибудь поближе к офису, чтобы не тратить на обед много времени. Наверное, романтики из нас так себе, раз даже в рестораны мы всегда ходили исключительно поесть и дальше отправиться по делам.

Под конец парень предлагает даже поход по барам — всем, какие глаза выцепят, — и вопросительно смотрит на меня в ожидании.

— Приглашаешь меня на свидание? — делаю вид, что задумалась, хотя и так понятно, что я пойду куда угодно, лишь бы с ним. — Если да, то это будет наше второе.

С его губ срывается нервный смешок, а улыбка выходит до невозможности неловкой.

— И все у нас не как у людей, — отводит взгляд, но тут же возвращает обратно. — Получается, что так. Приглашаю тебя на второе свидание.

Конечно же, я соглашаюсь, но само предложение в контексте наших отношений звучит неимоверно смешно, и мы не можем успокоиться еще минут пять. Он такой теплый и такой родной, что иногда мне кажется, будто мы женаты уже лет десять, не меньше, хотя на деле заново знакомы чуть меньше года, а встречаемся где-то пять месяцев или около того — я не вела счета. Если так подумать, никто даже не предлагал никому встречаться, просто… Просто мы решили, что мы вместе, и все прочие условности утратили свою значимость и стали неважными. Получается, действительно все у нас не как у людей, и это вызывает теперь только новый приступ хохота.

Весна, совсем недавно вступившая в свои права, сама по себе уже была похожа на какой-то приступ: хотелось петь и танцевать, и все давалось легко, и любые проблемы казались несерьезными: так, мелкие неурядицы. Именно поэтому ночной звонок на мобильный прозвучал как гром среди ясного неба.

Сонная, я не сразу разобрала, что к чему: уже утро? Но часы показывали три пятнадцать, и после недолгого мыслительного процесса меня словно окатили ледяной водой: это не будильник.

Еще какое-то время я просто пялилась в экран, пытаясь разобрать, что к чему. Чутье навязчиво подсказывало, что ночные звонки — плохой знак. Зачем будить кого-то в такое время, если все в порядке? Подсчеты проносились в уме с немыслимой скоростью, оправдывая четверку по математике. У меня мог вылететь из головы созвон по китайской контрабанде, но поезд должен был сейчас находиться где-то под Екатеринбургом, это плюс два часа от московского времени — выходит, там сейчас четверть шестого. Нет, в здравом уме такое никто бы планировать не стал.

Вызов продолжается, и я, морально приготовившись к худшему, но все еще не теряя надежды на простое недоразумение, нажимаю «ответить».