Горят огни

Глупо хихикнув, я выбегаю за дверь и мчусь к Косте. Оборачиваюсь лишь на секунду — и вижу Ника, который, махнув рукой, тихо смеется — в этот раз по-доброму. Откуда-то со стороны гостиных слышны приглушенные голоса — это Таля рассказывает Диме легенду про эдельвейсы. Стремительно взлетев по лестнице, я захожу в спальню и с разбега прыгаю на кровать, прямо к Косте в объятия, чудом не опрокинув на себя тарелку с сыром и тем самым вызвав у парня порцию хохота.

И все-таки семья у меня замечательная.

Глава 36. И за тобой следом

Середина марта встречает нас невиданно ясной и солнечной погодой. Снег за эту неделю совсем растаял, и если за городом теперь развелось столько грязи, что выезжать из особняка стало возможно только на внедорожнике, то в самой Москве было довольно чисто, и даже лужи уже стали высыхать.

В прошлом году я не застала наступление весны: из февраля, окутанного последним зимним вздохом, меня выбросило прямо в теплый апрель, и окружающая природа со своим ежегодным праздником жизни угнетала тогда только сильнее, добивала вдобавок к самокопанию, которым я занималась так усердно.

Новая весна была полна новых надежд и веры — определенно глупой, но такой важной — что все будет хорошо. По-другому и быть не может.

Дождавшись мало-мальски сухой погоды вдали от МКАДа, Марс, как и планировалось, устроил на оружейном складе Чалова пожар. В подробности этот молчаливый парень не вдавался, по-прежнему оставаясь для нас загадкой, как и не взял никого в помощь на дело, бескомпромиссно заявив, что работает один.

Еще несколько дней наши агенты наблюдали за складом, но ничего, что могло бы нас заинтересовать, не происходило. На усилении охраны не было никого, кроме людей самого Чалова, и пусть это тоже было неплохо, но все равно мы ожидали большего.

— Демьянов — жук, он — не безвозмездно, конечно, — помогает бойцами и Кудрявцеву, и Дайнеко, а сам сидит чистенький, — ворчит Костя, проверяя вечером тетради с контрольным аудированием. — И Чалову он должен был помочь, да хотя бы в обмен на оружие — у них ведь соглашение.

Мы явно уступаем Елисеевской шпионской сети, но информированы достаточно хорошо, чтобы быть в курсе таких подробностей. Тем более, после смерти Синицына контролировать слежку стало некому, и нового человека Елисеев пока не нашел — а значит, у нас больше шансов проворачивать какие-то дела незамеченными.

— Рано, — заключает Ник на собрании, где склад Чалова захватил все внимание. — Придется повторить еще раз в апреле.

— Это очень сдвинет нас по срокам, — сразу возражаю я. — По Голубевскому офису уже все готово, только дать отмашку. Если тянуть время, то придется снова начинать с нуля.

Взгляд старшего брата тяжелеет.

— Значит, начнем с нуля, — с нажимом отвечает он. — Лучше перестраховаться сейчас, чем облажаться в самый важный момент.

Мне остается только вздохнуть. Детальный план, который мы разрабатывали вместе с Димой и Марсом, неожиданно согласившимся подумать втроем, был неразрывно привязан к датам и графику подвоза воды и смены кулеров в офисе Голубева — вплоть до минуты. Для следующего месяца понадобится рассчитывать все по новой, и делать это до ужаса не хотелось, особенно когда в школе на каждом уроке на нас наседают подготовкой к экзаменам, но на кону стояла куча жизней, в том числе и наши.

Раз лучше перестраховаться, значит, перестрахуемся.

Если не считать полупровальной подготовки к нападению на Елисеева, наступило относительно спокойное время. Несмотря на то, что оно ощущалось как последнее затишье перед смертельно страшной бурей, жизнь как-то сама собой вернулась в привычное русло, и я вдруг с удивлением обнаружила, что сидеть в удобном кресле собственного уютного кабинета гораздо приятнее, чем спотыкаться и падать всем телом в ледяные лужи на промозглом ветру, оказавшись в центре перестрелки.

— Кому свежий кофе?

Я поднимаюсь на наш четырнадцатый этаж, и меня моментально окутывает тепло. Благовония из Талиного кабинета щекочут нос сразу, как только открываются двери лифта: сестра вознамерилась окончательно вытравить гуляющий по этажу запах убийственно крепких сигарет Ника. Костя тоже недавно перешел на «Парламент», но не дымил так много, как Ник. Сама же Таля настойчиво относила себя к числу некурящих, но последний месяц повадилась стрелять у меня персиковое «Собрание» при каждом удобном случае.

Уже стемнело, но жизнь в офисе продолжает кипеть, а некоторые дела и вовсе совершаются только под покровом ночи, и пока еще терпеливо ждут своего часа. Душа просит уютных осенних вечеров, но по Москве уверенной поступью шагает весна, а на деревьях появляются первые почки.

Горячий флэт уайт для Ника, нежный лавандовый раф — для Тали. Их секретари, которых было бы нечестно обделять, отказались еще до того, как я решила немного развеяться и прогуляться до ближайшей кофейни: она находилась в соседнем здании, через дорогу. Ненавязчиво подумывая над тем, чтобы ее выкупить и сделать местом отдыха только для своих, я проскальзываю за дверь своего кабинета.