Горят огни

— Да уж, — улыбнулся он, — прости за ту импровизацию, но не хотелось зря расстраивать бабушку. Раз уж мне удалось замять тот случай и директор не вызвал Анну Максимовну вместе с тобой на ковер, то не вижу смысла мне жаловаться ей на тебя. Согласна? — я кивнула. — Жаль, что не зашел раньше, все-таки у меня работа, а вечером, — он указал на ромашки, — твоя бабушка могла бы меня неправильно понять. Сильно будет ругать за разбитые бокалы?

— Не думаю, что она заметит их отсутствие раньше, чем я успею с карманных денег купить новые. Вряд ли бабушка пересчитывает посуду каждый день, — тут я вспомнила вечер, когда Костик принес меня с перебинтованной ногой домой на руках: — И кстати, бабушка уже тебя неправильно поняла, — я хихикнула.

— Я рад, что хотя бы вне школы ты перестала говорить мне «вы», мы ведь вроде как не чужие люди, — может быть, и так, но для меня после аварии все стали чужими. — Это обязательно только при свидетелях, — Костик игриво подмигнул. — И, кстати, ты всегда можешь обращаться ко мне за помощью, — сердце пропустило удар, — ты ведь сестра Ника, — желание уничтожить брата к чертовой матери растет в геометрической прогрессии.

Интересно, откуда Костя узнал, что бабушки не будет дома в выходной? Она уехала довольно давно, и учитель не мог видеть, как она выходила из дома. Да и что такого в небольшом букете ромашек? Вполне обычное дело, раз человек болеет, приносить ему цветы. Растяжение сложно было назвать болезнью, но все же на полностью здорового человека я была не очень похожа: опухоль прошла не до конца, хоть нога уже давно меня не беспокоила. А о том, что я больная на голову, можно было даже не упоминать вслух: в последнее время я уже стала подозревать всех и во всем.

С одной стороны, я практически ничего не помнила из прошлой жизни и стремилась к шумной компании одноклассников — да хоть кого-нибудь — и беззаботной жизни самого обычного подростка, чьи проблемы ограничиваются учебой и билетами в кино на последний сеанс, куда никак не хотят отпускать родители. Вот только с другой стороны, да и в принципе со всех остальных, родителей у меня не было, а спокойно подумать можно было только в одиночестве, но стоило мне только остаться наедине с собой — и боль вперемешку со страхом буквально раздирала меня изнутри, услужливо заполняя душевную пустоту. Неужели я действительно схожу с ума?

На удивление, у нас нашлось еще больше общих тем, чем можно было подумать, и мы мило болтали о всякой всячине, пока спустя полчаса Костик не стал лихорадочно чесать запястья и кисти рук. Сначала это показалось странны, а потом мне стало вовсе не до смеха, когда я увидела, как быстро при этом покраснела его кожа. Я обеспокоенно спросила:

— Что-то не так?

— Вишня, — обреченно ответил классный.

— Как вишня? — тут я совсем растерялась и снова расстроилась. — Ты же говорил, что вкусно…

Костик облизнулся.

— Конечно, вкусно, Снегирева, — было бы еще лучше, если бы он тоже начал звать меня по имени. — Это ведь моя любимая ягода, вот и не удержался, а я не ел ее уже почти три года, — заметив мое недоумение, он пояснил: — У меня аллергия.

Вот дерьмо… Блин. Это первый и теперь уж точно последний раз, когда ко мне домой пришел мой классный и по совместительству мужчина, от которого я без ума, а я, дура набитая, накормила беднягу тортиком, на который у него аллергия. Если нужно где-то накосячить, обращайтесь сразу к блистательной Джине Грейсон-Снегиревой-идиотке, которая даже такую малость не может сделать как следует. Мне выпал, можно сказать, единственный шанс, но даже его я прое… упустила, в общем. Теперь Костик окончательно меня возненавидит несмотря ни на что, а в четверти мне не видать даже тройки. Черт. Фак.

В столовой дома номер пятьдесят четыре любой, кто зашел бы сюда, мог бы наблюдать до абсурда комичную и нелепую ситуацию: Костя сквозь зубы матерится и неистово, я бы даже сказала отчаянно, чешет руки, я мечтаю просто испариться, а упитанный черный щенок прибежал, почуяв неладное, но вместо лая наградил гостя тем, что стал приветливо пускать слюни на его штаны. Все действие происходит под громкий рев моего мобильного, на который позвонили уже раз пять, не меньше.

Еще пару раз я сбросила звонок Тали, но в конце концов сдалась и ответила. Та сразу стала молоть какую-то чепуху про кино и про то, что сегодня ко мне собирался зайти Костик. Вовремя, однако, она меня предупредила: еще бы до завтра подождала, чтобы сказать. Я, не слушая дальше, что она говорит, нервно бросила в трубку, что перезвоню. Действие разворачивалось дальше: Бродяга ни с того ни с сего воспылал к гостю еще большей любовью и бросился облизывать Костино лицо. Парню, вероятно, было неловко и неудобно сбрасывать дружелюбного щенка с себя, поэтому я поспешила на помощь, однако оказалось, что с нового объекта обожания Бродягу не так-то легко снять.

— Бродяга! — взревела я, и только тогда щенок оставил классного в покое и послушно засеменил в мою комнату, цокая когтями по полу.