Горизонт в огне

Рено услышал звук спускаемой воды. Молодая женщина вернулась к нему – какое изящество! Даже не верится, что у нее такая профессия.

На улице агент Управления сыскной полиции взял ее под наблюдение. Она привела его в отдел женского белья универмага «Бон Марше». Мужчине как-то неловко там бродить: слишком много внешних раздражителей. Вдруг она исчезла, и больше он ее не видел.

23 сентября, как обычно, два агента заняли позиции: один – на улице Тур, другой – на улице Пасси. Ожидали начала приема посетителей.

К одиннадцати часам прибыл мужчина лет пятидесяти, приятной наружности, в сером сюртуке. Минут через десять в здание ворвалась бригада – шесть человек, и среди них следователь финансового отдела прокуратуры департамента Сена.

Увидев ордер на обыск, служащий канцелярии открыл дверь и попятился, будто увидел самого дьявола, что было не так уж далеко от истины.

Услышав шум в коридоре, г-н Рено извинился перед клиентом, выглянул и сразу все понял: два агента уже схватились за дверь, третий – за него, остальные входили, клиент встал, взял пальто, чтобы уйти, не желая мешать.

– Попрошу вас задержаться на несколько минут, – сказал полицейский.

– Не могу, я тороплюсь.

Он сделал шаг.

– Ничего, опоздаете.

– Вы, кажется, не понимаете, с кем имеете дело!

– Это и будет моим первым вопросом. Ваши документы, пожалуйста.

Вилье-Виган. Бордоские виноградники, давний семейный бизнес, более трети продукции экспортируется в Америку.

– Могу ли я узнать о цели вашего визита?

– Э-э… я пришел навестить… друга. Господина Рено. А что, мы уже лишены права навещать друзей?

– Со ста сорока тысячами франков мелкими купюрами? – поинтересовался агент.

Клиент оглянулся. Агент держал его пальто, из кармана которого уже вынул объемистую пачку банкнот.

– Это не мое!

До чего глупо! Все присутствующие, да и он сам, это поняли. Он опустил голову и рухнул в кресло.

Г-н Рено хранил молчание. Он быстро соображал. Со времени пропажи блокнота все имеющиеся данные хранились в банке. Понятно, что полиция обнаружит счета, но будет невозможно их связать с именами, с людьми. Вот в таких сложных ситуациях и оцениваешь надежность делопроизводства. Задним числом он поздравил себя с той кражей. Если бы на него не напали, блокнот находился бы в сейфе, по судебному постановлению его могли бы заставить открыть сейф… Брр, только подумать…

Посетитель согласился подписать краткие показания о своем присутствии в банке и о найденной в его пальто сумме.

Г-н Рено только что потерял клиента – плата за страх, который он нагнал на Вилье-Вигана, – но ведь к делам не подкопаться. Он вернулся к полицейским:

– Могу ли я просить вас…

– Вот! – раздался чей-то голос.

Пришел комиссар. Коллега протянул ему счета:

– Это бухгалтерская картотека учета акций по банковским депозитам.

Они переглянулись. Теперь следовало найти журнал учета клиентов, без которого невозможна ни одна юридическая сделка. Их заверили, что он где-то здесь.

Принялись искать: перевернули все – кабинет, приемную, шкафы; заглянули под ковры, за картины. Рено предложил мимоходом: «Не угодно ли чаю, господа?» Затем уселся на большой диван, открыл журнал и сделал вид, что крайне заинтересован рекламой железнодорожного транспорта.

К часу дня общее настроение изменилось.

Полицейские из отдела финансовых расследований собрались уходить, проделав огромную работу, которая не даст никакого результата, потому что они не знают, кого обвинять в открытии счетов в швейцарском банке. Да и сам банк не пострадает, пока не удастся доказать, что на французской территории выплачивались дивиденды с уклонением от налогообложения.

– Уже уходите? – спросил г-н Рено.

Ящики и папки грузили в фургон. Комиссару все это уже осточертело, он предпочитал заниматься хулиганами и сутенерами.

– Ладно, мне бы справить малую нужду…

– Идите уж! – прокомментировал Рено, уязвленный подобной вульгарностью, не умеют в этом их Управлении сыскной полиции признавать свое поражение.

Однако он поспешил со своими выводами: комиссар вернулся через пару минут с блокнотом в руке.

– Нашел за сливным бачком. Ваш?

Г-н Рено уставился на блокнот. Нет, не его… Ну «почти» его. Очень похож, но не его. Он взял блокнот, открыл, почерк его, несомненно, и строки эти он сам написал, даже припомнил имена, номера некоторых счетов, которые память притягивала как магнит… Непостижимо. Он был совершенно искренен, когда говорил:

– Да, то есть нет, это не мой блокнот…

– Однако почерк ваш, если не ошибаюсь?

Никаких сомнений… Как блокнот мог тут оказаться? Да еще в подобном месте?

Вдруг его осенило – шлюха!

Она ходила в уборную! Он еще проводил ее взглядом!

О господи!

Теперь он вспомнил эту задницу! Он видел ее там, на улице, она шла перед ним, та девушка, которая сломала каблук!

– Это неправда! – крикнул он.

– В любом случае на нем ваши отпечатки.

Рено отбросил блокнот, будто бы это змея.

– Посмотрим, есть ли на нем другие, – добавил полицейский.

Банкир подписал показания – холодно, опустошенно, машинально.