Горькая полынь моей памяти

  И всё-таки тогда было лучше, намного лучше – пофырчит Карима, вздохнёт мама, прищёлкнет языком эби, Эля взвизгнет своё: «Блин, да блин же!», и снова дома всё спокойно. Скандалят до драк Алсу с Назаром, сопливит Динар, папа допоздна сидит в кабинете – работает, мама безостановочно хлопочет по дому.

  Раньше Эля общалась с Каримой. Нельзя сказать, что они подружились, но разговаривали, смотрели фильмы, обсуждали героев и события. Несмотря на то, что невестка была какой-то глупой, не читала и половины из того, что читала Карима, не знала и знать не хотела, они не ругались и не спорили. А сейчас Эля сидит в комнате Дамира, как приклеенная, даже ест там, глаза постоянно заплаканные. Карима вовсе не пылала желанием дружить с женой брата, не велика честь, если та отворачивается, но нельзя же так. В одном доме живут. Одна семья, получается. А она ходит, как недружелюбное привидение, от каждого шороха подпрыгивает.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

  Карима спрашивала маму, что случилось с Элей, почему она плачет, но вразумительного ответа не получила. Сколько девушка себя помнила, столько считала, что рождение ребёнка для женщины – радость. Для всех радость. Она не особо помнила беременность мамы с Алсу или Назаром, лишь смутные воспоминания, а с Динаром помнила отлично. Мама хоть и плохо себя чувствовала, всегда улыбалась. Да и папа ходил довольный, гордый, словно подвиг совершил. Он тогда даже завтраки всей семье готовил, потому что маме по утрам нехорошо было. А Эля… выходит не такая и радость для неё ребёнок Дамира. Или права эби, говоря «не ко времени» о беременности жены внука?

  С Каримой никто этот вопрос обсуждать не станет, ни мама, ни эби, ни тем более Эля или отец. Он-то наверняка знает, что стряслось. Но находиться дома становилось всё тяжелее и тяжелее. Кариму угнетало состояние Эли, тяжёлые вздохи мамы, смурной взгляд отца. Хотела бы она не думать об этом, не замечать, а замечалось и думалось… Ещё элективы, сочинения по литературе. Каждую неделю! Из них что, Толстых пытаются сделать?

  Прошелестела калитка. Карима подняла взгляд, всё это время она сидела на замёрзших верёвочных качелях у широкого крыльца дома. В этом году они так и остались на зиму, качались на толстой ветке кряжистого дерева, скрипя на морозе креплениями. Она не заметила, как остановилась машина у дома, будто выпала из реальности. Мама наверняка выглядывала в окно и решила оставить дочь посидеть в одиночестве, раз не вышла на крыльцо, и никто не звонит, не ищет её.

  По дорожке, скрипя снегом, шёл Равиль. Карима вздохнула. В последнее время она почти не видела мужчину. Поначалу, после свадьбы друга и его отъезда, он появлялся в их доме, оставался наедине с Каримой. Очень условно, мама и эби шныряли мимо зала, следя, чтобы он не позволил себе лишнего, или, что было бы и вовсе возмутительно – Карима.

  Равиль ничего себе не позволял, даже не приближался ближе метра, если обстоятельства не требовали обратного, максимум – брал за руку. Кариму поначалу это злило. Выходит, Равиль ухаживает за ней, а ведёт себя, как с малышкой Алсу. Нет, что-то изменилось, воздух между ними стал другим, пронизанным сотнями несказанных обещаний, но внешне это никак не проявлялось. А ведь Карима принаряжалась к приходу Равиля, мог бы и… А потом ей надоело ждать у моря погоды, навалилась учёба. Она стала появляться перед мужчиной в своей обычной, домашней одежде, совсем без макияжа, а то и лохматая. Мама осуждающе качала головой, эби улыбалась, а Кариме было всё равно.

  Какая разница? Она всё придумала про себя и Равиля. Он заступился и немного поддержал, вот и всё. Некогда рассиживаться и расшаркиваться, физика с информатикой важнее. Говорят, в шестнадцать лет у девушек все мысли о мужчинах, о любви. А у Каримы нет подобных мыслей, ей бы с поразрядной конъюнкцией неотрицательных целых чисел разобраться… И мама грустная, и папа злой, и Эля плачет целыми днями, и эби вздыхает… Нет, не до Равиля было девушке. Вот совсем!

  – Папы нет дома, – вместо приветствия сказала Карима, глядя на подошедшего.

  – Я не к папе, – Равиль приветливо улыбнулся, словно приветствуя Алсу. А Карима не малышка. – Вот. – Он встряхнул небольшим цветным пакетом. – Витамины Эле привёз, Дамир заказал, ездил выкупать.

  – Мама покупает всё, что нужно Эле, – проворчала девушка, скорее по инерции.

  Эля, Эля… А Эля, похоже, ребёнка даже не хочет, иначе чего ревёт без остановки… Эби сказала, она скучает по Дамиру, поэтому плачет. А чего скучать? К лету закончится у него контракт, и сразу приедет. Эби только рассмеялась над рассуждениями внучки, сказала, что она маленькая ещё, не умнее Алсу с Назаром… Может, и не умнее, зато по Равилю Юнусову слёзы не пускает и не переживает. Ничуточки!

  – Я в этом мало понимаю, – мягко ответил Равиль. – Не сомневаюсь, ваша мама покупает всё, что нужно, – добавил он ещё мягче и сел рядом с Каримой.