Горькая трава полынь. Книга первая

— Послушай, Амирэль, — глаза Оливии лихорадочно засияли, выдавая ее крайнее возбуждение. — Хочешь, я помогу тебе сбежать?

Идея была такой крамольной и отчаянной, и так хотелось хотя бы на секунду представить, что это возможно, но… Ами пообещала себе больше не верить в сказки.

— Меня все равно найдут, — отрицательно качнула головой она, безжалостно наступая на горло собственной робкой надежде.

— Не найдут, если тебя не будет в Аххаде, — уверенно заявила герцогиня. — Я отправлю тебя в такое место, где Магрид не сможет тебя достать.

— Куда? — дыхание Амирэль участилось и пришлось сжать руки в кулаки, потому что они начали дрожать.

— В Айвендрилл, — шейна Оливия мгновенно полезла рукой за ворот дублета и через секунду сняла со своей шеи тонкую серебряную цепочку с подвеской в виде длинного изогнутого листочка. — Ты знаешь, в какой части дворца поселили эльфов?

— Да, — кивнула Амирэль, до конца не понимая, куда клонит герцогиня.

— Найди начальника ольдта Итилгила и передай ему это, — Оливия бережно вложила в руку Амирэль кулон. — Скажи, что я просила помочь тебе.

— Я не знаю… — мысли Амирэль испуганно заметались в голове. Соблазн обрести свободу и страх быть пойманной, практически уравновешивали друг друга

— У тебя есть время подумать до полуночи, — предупредила шейна Оливия, надевая на Амирэль украшение и пряча его ей за ворот платья. — Эльфы сегодня покидают Аххад. А насчет орков… Думаю, Нарварг не очень расстроится, если лишится невесты, которой он, мягко говоря, противен. Мне кажется, вы оба заслуживаете того, чтобы вас любили, а не терпели. А Магрид, если ему так необходимо укрепить связи Аххада, пусть сам женится на какой-нибудь орчанке или троллихе. Удав красноглазый, — герцогиня гордо выпрямилась, с холодным спокойствием одернув полы своего дублета. — Я хочу вернуться обратно. Ты можешь показать мне дорогу в бальный зал?

Аура жены маршала Оттона стала льдисто-белой, красноречиво отражая ее внутреннее состояние. Ами с восхищением смотрела на женщину, обладавшую такой несгибаемой силой воли. Если бы можно было одолжить у нее хоть каплю мужества и той железной выдержки, с которой Оливия дель Орэн встречала удары судьбы, то Амирэль непременно бы это сделала. Ее стойкость вызывала безусловное уважение. Взяв герцогиню под руку, Ами повела ее по коридору, тайком снимая с души женщины свинцовую тяжесть и боль. Большего, к сожалению, девушка сделать для нее не могла.

Музыка и шум, вырвавшиеся из открывшихся дверей зала, заставили шейну Оливию на мгновение задержать дыхание, и Амирэль почувствовала, как неровно стало биться сердце герцогини, пропуская удар за ударом. Проследив взглядом в том направлении, куда смотрела женщина, Ами и сама перестала дышать.

Свет в зале погас, и казалось, что мрак и тьма отступают, рассеиваются перед идущим навстречу герцогине мужчиной. Он бы похож на солнце — яркое и теплое, в лучах которого хотелось согреться и забыться. На величественно прекрасном лице блуждала мягкая завораживающая улыбка, и тонкие лучики морщинок, появившиеся в уголках пронзительно-синих глаз, не просто его не портили, а делали похожим на доброго духа, спустившегося с небес на землю. Длинные светлые волосы серебряными нитями рассыпались по широкой груди и плечам мужчины, окутывая его каким-то призрачным флером тайны, и Амирэль вдруг подумала, что никогда в жизни еще не видела столь прекрасное и гармоничное творение Всевидящего: можно было бесконечно любоваться идеальными пропорциями лица, царственной осанкой и статной фигурой мужчины.

Несомненно, перед Амирэль был эльф, и не просто эльф… В Арум-Рисире только и разговоров было о светлом Владыке Айвендрилла, впервые с момента подписания Аиремского протокола прибывшем в Аххад. Сейчас Ами могла убедиться, что слухи о красоте Элладриилла Ноэринна были вовсе не преувеличением. Скорее наоборот — они не могли передать и сотой доли тех ощущений, которые вызывал эльф одним только своим появлением.

Мужчина склонил перед герцогиней голову, целуя ее руки, и в этот миг что-то поменялось. Нет, этого не мог видеть никто из присутствующих. Слишком тонкими и неуловимыми для них были эманации, прорезавшие воздух, словно острые ножи. А вот исцеляющая, читающая души и сердца как раскрытые книги, ощущала грани треугольника невыносимых эмоций практически на уровне подсознания. Они пульсирующими алыми нитями тянулись от сердца эльфа к сердцу герцогини, а от нее — к сердцу маршала Оттона, стоявшего в другом конце зала. В этой немой перестрелке душ Амирэль чувствовала себя посторонней, невежественно влезшей в чужую жизнь и тайны. А еще… невыразимо тяжек был груз чужой боли, вины и отчаяния.

Герцогиня внезапно подошла к Амирэль и, схватив ее за руку, практически толкнула девушку в объятия эльфа.

— Пригласите лучше шейну Амирэль, — безжизненно обронила она, а затем, резко развернувшись, направилась через весь зал к ожидавшему ее мужу.

Ами не знала, что произошло, она могла только чувствовать боль, обиду, гнев, глухую ярость, бессилие и тоску всех троих, такую безутешную, что хотелось плакать.