Горькая трава полынь. Книга первая

Ами невольно улыбнулась в ответ. По сравнению с тем, что шейна Оливия обещала Магриду — откушенные уши Владыки несколько меркли на фоне головы царя, торчащей из задницы орка.

— Представляю, — Амирэль вздохнула, украдкой наблюдая за сияющим от счастья лицом эльфа. Оно необыкновенно менялось, стоило мужчине вспомнить о своей Эатари. Он говорил о ней без умолку с тех пор, как кортеж эльфов покинул Азаандар.

Ами видела, что Владыка эльфов влюблен: страстно, безнадежно, безответно. Эта любовь причиняла ему больше страданий, чем радости, но мужчина с каким-то необъяснимым упрямством продолжал себя мучить, точно зная, что его мечтам никогда не суждено сбыться. Чем больше девушка слушала рассказы мужчины о жене маршала Оттона, тем сильнее ей хотелось стереть из памяти Владыки все воспоминания о ней. И будь на месте Амирэль Эстэ, вероятно, она не стала бы даже сомнениями терзаться, потому что чувствовать раздирающую сердце эльфа муку было просто невыносимо. Но Ами всегда была правильной и послушной девочкой, не способной на коварство, ложь или подлог. Ей всегда проще было пропустить через себя чужие страдания и облегчить боль, чем совершить какую-то подлость. Вот и сейчас, пользуясь даром исцеляющей, Ами воскрешала в памяти Владыки Элладрила только самые светлые воспоминания, дарующие его душе радость и тихую меланхолию.

— И зачем я тебе это все рассказываю? — умиротворенно вздохнув, удивился Элладриил. — А знаешь, у тебя редкий дар слушателя, — немного хрипловато рассмеялся он. — Ты обладаешь какой-то странной способностью мгновенно располагать к себе собеседника. Признавайся, как ты меня околдовал?

Ами смущенно опустила голову, неловко заерзав по сиденью.

— Клянусь, я ничего не делал.

— Я пошутил, — хлопнул Ами по плечу эльф. — Просто ты первый человек, который знает Олвэ, и с которым я могу спокойно о ней поговорить. Послушай, я хочу приставить тебя учеником к мастеру Манэльдору — он не только мой главный придворный целитель, но и, пожалуй, самый сильный во всех серединных землях. Ты не против?

Ами неопределенно пожала плечами, и Элладриил тут же добавил:

— Манэльдор обычно сам выбирает учеников, но мне отказать не сможет. Поселю тебя в Сильмалос рядом с моими покоями. Так мы сможем чаще видеться и беседовать. У меня такое чувство, что я знаю тебя всю свою жизнь. Так легко и непринужденно я мог общаться только с моей сестрой Ори и с Олвэ. Что скажешь? — мужчина протянул Ами раскрытую ладонь, и она испуганно уставилась на широкую ухоженную руку эльфа.

— Что скажу? — непонятливо нахмурилась Ами, не совсем улавливая мысль светлого правителя.

— Не откажешь мне в своей дружбе? — сидя с все так же протянутой рукой, улыбнулся мужчина.

Ами вдруг подумала, что вряд ли бы посмела отказать ему хоть в чем-то, если бы он попросил. Так было со всеми, кого девушка искренне любила: с Эстэ, с отцом, с мамой. А к Элладриилу… к нему Амирэль чувствовала что-то другое, что-то выходящее за рамки ее прежних чувств и отношений с мужчинами. Эльф рождал в сердце неизведанный трепет и дрожь. От его взгляда Ами бросало то в жар, то в холод, а мягкий мелодичный голос девушка слушала как музыку.

Робко вложив ладошку в ладонь Владыки, Амирэль лишь судорожно вздохнула, почувствовав крепкое и теплое рукопожатие мужчины.

— У тебя такие тонкие и нежные руки, — задумчиво поглаживая пальцы Ами, удивился Элл. — И лицо… — эльф коснулся подбородка девушки, скользя взглядом по ее губам, носу, глазам. — Не читай я так явственно твою ауру, то подумал бы, что ты девушка.

Ами испуганно вырвала свою руку из захвата Владыки, выставляя усиленные ментальные щиты. Возможно, необходимости в этом и не было, но у страха, как говорят, глаза велики.

— Я играю на арфе, — сбивчиво стала оправдываться девушка. — Поэтому и руки у меня такие. У всех музыкантов тонкие пальцы и узкие кисти.

— Извини, я не хотел тебя обидеть, — с искренним раскаянием произнес Элладриил. — Это просто мысли вслух. Ты очень молод. Наверное, не брился еще ни разу, поэтому и лицо такое нежное.

Ами поспешно кивнула тихо буркнув:

— Не брился. Ни разу. Я даже не знаю, как это делается.

— Я тебя научу, — радостно воскликнул эльф. — Приедем в Таоррисин и покажу тебе как это делается.

— Зачем? — затравленно вжалась в сиденье Ами, представив, как Владыка станет скрести лезвием по ее лицу. Дома девушка часто видела, как это делал отец, поэтому представление о данной процедуре имела.

— Ты же не станешь ходить с бородой, как какой-нибудь гном? — резонно заметил Элл. — А она у тебя однажды обязательно появится. Вот тогда умение и пригодится.

— Когда появится, тогда и научусь, — поморщилась Амирэль.

— Ты боишься? Это вовсе не страшно, — не унимался Элладриил. — Мой отец впервые показал мне бритву, когда мне было семнадцать…

— А ваш отец тоже живет в Таоррисине? — попыталась уйти в сторону от скользкой темы Ами.

— Мой отец погиб во время войны, — понуро опустил голову Элл. — Граница между Аххадом и Айвендриллом была установлена уже после его смерти.