Горький-политик

В.И. Ленин подверг точку зрения М. Горького жесткой критике в письме к Шляпникову в сентябре 1916 г., заявив, что «Горький всегда в политике архибесхарактерен и отдаётся чувству и настроению»[355]. Никак нельзя сказать, что в канун революции Горький только о ней и думал: и в самом деле, революция застала его врасплох. Из своей квартиры на Кронверкском проспекте он в основном выражал протест против насилия и кровопролития. Февральскую революцию М. Горький воспринял с надеждой и энтузиазмом. Его первым откликом на Февральскую революцию стало письмо Временному правительству и Петроградскому Совету с призывом заключить мир с Германией – однако, мир почетный, не мир «во чтобы то ни стало». Вскоре он стал выпускать свою газету, где были представлены различные социалистические течения и со страниц которой, после большевистского переворота, он обрушился на новый режим в серии статей под общим названием «Несвоевременные мысли».

2. Разочарование в Октябрьской социалистической революции

«Несвоевременные мысли»[356] представляют собой цикл статей, объединенных общим, несомненно, ницшеанским[357] заглавием, которые были опубликованы Максимом Горьким в социал-демократической ежедневной газете «Новая жизнь», выходившей в драматический период истории с весны 1917 года до лета 1918 года, когда издание окончательно прекратили по указу Ленина. Основанная и возглавленная самим писателем газета после упразднения Временным правительством царского комитета, отвечавшего за цензуру (постановление от 9 марта 1917[358]), начала публиковаться с 18 апреля (1 мая) 1917 года с целью представить все демократические силы страны «влево от кадет и вправо от социалистических партий»[359]. Об этом решении Горький объявляет Короленко в письме от 4 января 1917 года. Там же писатель сообщает другу и о готовности организовать собственную политическую партию: «В дальнейшем, – пишет Горький, – газета мечтает о создании радикально-демократической партии, программа которой уже выработана»[360]. Принимая во внимание политические взгляды, которые Горький выражал в те годы, речь шла о партии, очень отличавшейся от большевистской, открытой для всех демократических сил страны и готовой к длительному сражению за создание основы для будущей социалистической революции. Следовательно, главными для такой партии должны были стать взгляды, которые сформировались у писателя на Капри и идейно уходили своими корнями в мировоззрение Богданова.

«Новая жизнь» была ежедневной газетой с высочайшим тиражом, ставшей наиболее репрезентативной в отношении социалистических тенденций. Н. Суханов, один из самых активных редакторов, в своих воспоминаниях рассказывает:

Ее читали все. Главное же – ее читали рабочие массы. За небольшими исключениями, за скоро проходящими периодами тираж «Новой жизни» был максимальный из всех петербургских газет, не исключая ни самых старых, заслуженных и привычных, ни партийных, рассчитанных на широкое обязательное потребление. Российская общественность хорошо слышала голос «Новой жизни». И многие десятки, а иногда и сотни тысяч ежедневных читателей, распределенных по разным партиям, […] испытывали на себе ее влияние[361].

С момента создания до захвата власти большевиками «Новая жизнь» обращала беспощадную критику против Временного правительства, ратуя за выход России из войны и заключение мира без аннексий и контрибуций. Члены редакции полемизировали с кадетской «Речью», нападали на Временное правительство из-за «корниловщины», протестовали, добиваясь освобождения большевиков, арестованных после июльского восстания[362]. Когда по соображениям цензуры были закрыты «Правда» и «Рабочий путь», «Новая жизнь» предоставила свои страницы большевикам[363]. Постоянные нападки вызвали соответствующую реакцию Временного правительства, которое первого (14) сентября 1917 года остановило издание на неделю. За несколько дней до Октябрьской революции редакция газеты неожиданно поменяла направление. 18 (31) октября Горький, предупрежденный о решении большевиков организовать вооруженное восстание, чтобы остановить его, выступает, как можно понять, довольно несвоевременно и прямо со страниц газеты с глубоко критической статьей под заголовком «Нельзя молчать»: