Горький-политик

Дорогой мой Владимир Ильич!

Что такое русская интеллигенция – я знаю не хуже Вас и – если Вы помните – был одним из первых литераторов России, который отнесся к ней резко отрицательно, так же отношусь до сей поры и не вижу причин изменить мое отношение в будущем.

Но, сударь мой, надо же, наконец, понять разницу между политиканствующей интеллигенцией и представителями интеллектуальных, научных сил страны […] Черт вас дери! – Надо знать, что Крогиус кадетом никогда не был и что он искренне большевик, а если не лезет к власти, к сытному куску, так это – из брезгливости, это потому, что около власти группируются профессора из черной сотни, авантюристы, жулики. […]

Да, я невменяем, но я не слеп, я – не политик, но – не глуп, как – часто – бывают глупы политики. Я знаю, что Вы привыкли «оперировать массами» и личность для Вас – явление ничтожное, – для меня Мечников, Павлов, Федоров – гениальнейшие ученые мира, мозг его. Вы, политики, – метафизики, а я вот, невменяемый художник, но – рационалист больше, чем вы[410].

Для писателя интеллигенция является человеческим капиталом страны, хоть и представляет меньшинство. Если убить лучших людей, у России не будет будущего. В том же письме Горький пишет: «В России мозга мало, у нас мало талантливых людей и слишком – слишком! – много жуликов, мерзавцев, авантюристов. […] Ученый человек ныне для нас должен быть дороже, чем когда-либо, именно он, и только он, способен обогатить страну новой интеллектуальной энергией, он разовьет ее, он создаст необходимую нам армию техников во всех областях борьбы человеческого разума с мертвой материей»[411].

Сравнение этих двух писем ясно показывает, что Горький и Ленин продолжали находиться на диаметрально противоположных и, по-видимому, непримиримых позициях. Ленин продолжает быть убежденным в том, что «Интеллектуальные силы рабочих и крестьян растут и крепнут в борьбе за свержение буржуазии и ее пособников, интеллигентиков, лакеев капитала, мнящих себя мозгом нации. На деле это не мозг, а г. но. […]»[412]и демонстрирует глубокое презрение ко всем, кто в полной мере не разделяет его мнение. Горький считает, что процесс создания рабочей интеллигенции займет долгое время, и для его осуществления необходима опора на все интеллектуальные силы страны для того, чтобы не погубить дело революции.

В письме Ленин упоминает о периоде Каприйской школы и о позиции, которую Горький занял в те годы: «Не раз и на Капри и после я Вам говорил: Вы даете себя окружить именно худшим элементам буржуазной интеллигенции и поддаетесь на ее хныканье»[413]. Ленин прекрасно знал, что Горький остался верен политическим идеям, выраженным в «Новой жизни», совпадавшим с мировоззрением Богданова, который в послереволюционный период опубликовал много статей, посвященных своим идеалам, под собственным именем и под псевдонимом. Подтверждением данного факта является статья Горького «Владимир Ильич Ленин» в журнале «Коммунистический Интернационал»[414] 1920 года, вызвавшая гнев героя статьи, которая, как отмечает И.А. Лапина: «Проникнута строгим объективизмом. Иногда в ней звучит сочувствие, иногда – едкая ирония, какую можно применять только по отношению к давнему политическому оппоненту»[415].